Под предлогом поездки на собрание Женского благотворительного союза она посетила приют в Коломбо, переполненный детьми и пропахший мочой. После этого Гвен не могла спать по ночам. Конечно, она очень хотела сохранить свой брак, но отправить Лиони в эту дыру – нет, это невыносимо!
В течение следующих нескольких недель Лоуренс время от времени интересовался, как продвигаются поиски нового дома для девочки, и Гвен всякий раз удавалось переводить разговор на другую тему, но нервы у нее были на пределе. Тем временем Хью с наслаждением помогал Лиони учиться. Она уже понимала простые команды на английском и могла попросить нужную ей вещь. Однако девочка быстро утомлялась, и до отъезда Хью на учебу осенью Гвен регулярно приходилось искать предлоги, чтобы разлучать детей хотя бы на часть дня. Хью не испытывал ни капли ревности, наоборот, был совершенно очарован Лиони, и, если она плохо себя чувствовала и оставалась в постели с кашлем, его с трудом удавалось держать вдали от нее.
Другое дело – Верити. Не вдаваясь в объяснения своего нежелания возвращаться к мужу, она жила у них, и в день рождения Лоуренса, когда Хью пришел пить чай в гостиную и привел с собой Лиони, Верити сердито поглядела на брата. Хотя Гвен считала, что носить сильно облегающую одежду немного неприлично, ее золовка выглядела эффектно в длинном узком платье. Гвен про себя удивилась: откуда у Верити деньги на дорогие наряды? Ее муж был не особенно богат.
– Я этого не допущу, – сказала Верити. – Эта девочка не член нашей семьи, а это семейное празднование дня рождения. И вообще, Лоуренс, почему она все еще живет здесь? Ты, по-моему, собирался поговорить об этом с Гвен.
– Обойдемся без сцен, Верити.
– Но ты говорил…
Гвен отреагировала быстро. Сжав руку в кулак, чтобы сдержать гнев, она сказала Хью:
– Прости, дорогой, но твоя тетя Верити права. Скажи Лиони, чтобы она пошла к Навине. Для нее там найдется занятие.
Хью с кислой миной сделал, что ему велели. А Верити тем временем продолжала ворчать по поводу того, что Лиони находится в доме.
Досадуя на постоянное вмешательство золовки в ее жизнь, Гвен оборвала ее жалобы:
– Вообще-то, мы с Лоуренсом обсудили это, и он предоставил мне разбираться с ситуацией. Позволь напомнить тебе еще раз, Верити, что хозяйка здесь – я и с момента замужества ты находишься в нашем доме на положении гостьи.
– Остановись, Гвен, – сказал Лоуренс.
– Нет. Я не остановлюсь. Ни ради тебя. Ни ради Верити. Хозяйка я здесь или нет? Мне осточертело, что твоя сестра без конца сует нос в мои дела. Пора ей вернуться к мужу.
Лоуренс попытался обнять ее за плечи, но Гвен в гневе отмахнулась от него.
– Ну ладно, дорогая. Сегодня мой день рождения.
– Мама, я не хочу, чтобы тетя Верити уезжала! – запротестовал Хью.
Гвен посмотрела на стол, накрытый для четверых, где на накрахмаленной дамастовой скатерти был выставлен лучший фарфор и разложены серебряные столовые приборы. Она подавила в себе злость.
– Хорошо, дорогой. Мама и папа обсудят это позже. Давайте пить чай.
Времена, когда шампанское лилось рекой, остались в прошлом. Когда аппу принес фруктовый торт на серебряном подносе, запивали его только чаем. А подарки, которые раньше громоздились горой почти до потолка, теперь составляли лишь небольшую кучку.
– Давайте обойдемся без поисков, – сказал Лоуренс.
– Ну уж нет, – возразила Верити.
Гвен вздохнула. Если Верити хотела, значит так тому и быть. Она подошла к буфету, порылась в разных праздничных принадлежностях и нашла полоску плотной черной ткани, которой завязала Лоуренсу глаза.
– Теперь покрути папу три раза, – распорядился Хью.
Идея состояла в том, что груда подарков волшебным образом исчезает и Лоуренс ищет их вслепую, если хочет развернуть хотя бы один.
Именинник стал бродить по комнате, натыкаясь на вещи, чем вызывал взрывы хохота у Хью. Лоуренс стоял на четвереньках и ощупывал ладонью пол около двери, когда они услышали стук каблуков. И замерли.
– Ну, скажу честно, я надеялась, что вы обрадуетесь встрече, но падать ниц – это уж чересчур. Не думала, что доживу до этого дня.
Лоуренс сорвал с глаз повязку и встал, приглаживая волосы:
– Кристина!
– Она самая.
– Но мы тебя не ждали раньше следующей недели, – сказала Гвен.
Хью топнул ногой и покраснел:
– Она все испортила! Папа так и не нашел свои подарки.
– Ах! – воскликнула Кристина. – Может быть, я смогу это исправить. У меня тоже есть подарки.
Лоуренс и Гвен обменялись взглядами.
– Ты знала, что у Лоуренса сегодня день рождения? – спросила Верити.
– А вы как думали? Но подарки у меня для всех, не только для Лоуренса. Мой человек ждет в коридоре. – Она развернулась и щелкнула пальцами; вошел сингал в длинном белом одеянии, нагруженный пакетами из магазинов. – Простите, у меня не было времени на упаковку. – Кристина сунула руку в одну из сумок, вытащила из нее что-то вместе с вешалкой и протянула Гвен.
Та взяла, развернула и подняла вверх костюм – жакет и юбка, точно такие, как она видела в журнале для домашних хозяек.
– Я решила, это подойдет к твоим глазам, – сказала Кристина. – Такой приятный сиреневый оттенок. Хью, эта железная дорога для тебя.
Она положила на стол коробку, и мальчик с сияющими глазами провел рукой по картинкам, где были изображены паровоз и вагоны.
– Что нужно сказать Кристине, сынок? – проговорил Лоуренс.
Хью с трудом сумел оторвать взгляд от подарка:
– Большое вам спасибо, американская дама.
Все засмеялись.
– Верити, – продолжила Кристина, – для тебя я купила сумку из крокодиловой кожи. Думаю, тебе понравится.
– Спасибо. Не стоило.
– Я никогда не делаю того, что стоило. Это просто шутки ради. – Она подмигнула Лоуренсу и послала ему воздушный поцелуй. – А теперь очередь именинника. Для тебя у меня есть нечто особенное, дорогой. Хотя, боюсь, ты не сможешь взять это в руки.
– Это машина? Вы подарите папе новую машину? Он не сможет взять ее в руки.
– Нет, мой милый, ты думаешь, нужно было подарить ему машину?
– Да!
– Вообще, если вы не возражаете, я немного устала. И подарок для твоего папы подождет, пока ты не ляжешь спать.
Хью собрался было возразить, но Гвен, раздраженная внезапным появлением Кристины, чего нельзя было искупить никакими подарками, взглядом заставила его умолкнуть.
– Хью пора принимать ванну. Кристина, если ты не против, Верити отведет тебя в комнату для гостей. Увидимся позже. Мы сейчас не переодеваемся к ужину.
