— Симииирнааа! — заорал Яг. И без того стоящая над плацем тишина стала звенящей. Даже толпа гражданских, стоящая за плацем не смела ни вздохнуть, ни ойкнуть. Яг, чеканя шаг, подошёл ко мне: — Барон Белогор! Дружина на торжественную церемонию построена!
Тут же, как требует устав, передранный мною с устава родной российской армии, Яг сделал несколько шагов и встал за мной.
— Здравствуйте, дружинники!
— Здравжелаем, господин барон! — слитно рявкнули орлы.
— Сегодня не просто торжественный день! Сегодня день великой справедливости! — начал я, — Вы — лучшие бойцы Пустоши, сегодня принесёте присягу мне и своему народу! И получите специальный знак, который отныне будет отличать вас и давать привилегии. В моих городах и сёлах вам обязаны будут оказывать помощь по первому требованию. Вас обязаны будут накормить и дать ночлег. Но вместе с привилегиями вы получите и главную обязанность. Вы уже доказали, что готовы жертвовать жизнью ради блага людей. И ваша решимость с оружием в руках защищать земли от любого врага станет вашей святой обязанностью! Вы поклянётесь не только мне, но и всем людям, которых отныне будете оберегать и защищать!
Я повернулся к Ягу:
— Яг, командир дружины, выйти на середину!
Яг, печатая шаг, протопал и стал лицом к бойцам.
— Принести присягу!
Бывший десятник-наёмник, а сейчас командир баронской дружины, явно волнуясь, срывающимся голосом начал:
— Я, Яг, командир баронской дружины, торжественно клянусь защищать и оберегать интересы барона и людей, находящихся под его властью! Защищать народ Лесании и с честью нести высокое звание дружинника!
Я подошёл к Ягу, и прикрепил на его левой стороне груди знак: солнце с перекрещенными мечами.
— Носи с честью!
— Служу барону и народу! — проревел Яг, и, клянусь, на его глазах сверкнули слёзы. Эх, всё-таки на моей Родине знали, как воздействовать на самосознание солдат!
— Сотник Ирвин! — заорал я.
Ирвин, прямой как струна, протопал на середину плаца. Бывший староста, а сейчас сотник баронской дружины тоже гордился:
— Сотник Ирвин по вашему приказу прибыл!
— Присягу принять!
— Я, сотник Ирвин, торжественно клянусь защищать и оберегать интересы барона и людей, находящихся под его властью! Защищать народ Лесании и с честью нести высокое звание дружинника!
И опять я прикрепляю значок на левую сторону груди дружинника:
— Носи с честью!
— Служу барону и народу!
И так со всеми сотниками. А потом команда:
— Сотники, привести к присяге свои сотни! — и отошёл к донжону, где стояли, раскрыв рты, дворяне и маг Агель.
И понеслись рапорта и слова присяги. А сотники один за другим крепили знак дружины на грудь бойцов. Прет наклонился ко мне и сказал:
— Барон, это… Это весьма необычно и волнительно! Раньше в верности клялись только дворяне и только сюзерену. А тут…
— Всегда что-то происходит впервые, барон, — улыбнулся я ему.
Через два часа всё закончилось, и дружинники вынесли прямо на плац длинные столы. Эльза отдала распоряжение, и слуги стали споро выносить еду и напитки, накрывая на столы. Я сел во главе, махнул рукой, и дружинники вместе с жителями замка шумно задвигались, и стали садиться. Я чувствовал себя великим махинатором, но, грех не пользоваться знаниями будущего. Когда кружки с вином были налиты, я встал и поднял кубок:
— Приветствую вас, мои друзья и братья! Отныне и вовек я отвечаю за каждого, и для меня честь быть вашим командиром! Вздрогнули!
Глава 11
Купец Мохотун, глава гильдии Леренийских купцов, поблёскивая чёрными глазами, лукаво улыбнулся:
— Барон, а вы до этого никогда торговлей не занимались?
— Да боги упаси меня от этого! — воскликнул я. — Я бы был уже седой и весь нервный. С вами торговаться — это ж лучше ещё сто раз со зрожами сразиться!
Крепенький, немного полноватый купец с круглым лицом захихикал, и произнёс:
— Ну, с вами торговаться, ваша милость, тоже сложно. Не знаю, со зрожами или нет, но я б лучше со всеми купцами спорил, чем с вами. Вы меня разорите начисто!
— Ну не начинайте опять, милейший Мех, — ухмыльнулся я. — Только на арбалетах вы заработаете кругленькую сумму!
— Заработаешь с вами, — нахмурился Мех Мохотун, — но глазки его довольно блеснули.
— Заработаешь, Мех! — я для убедительности стал загибать пальцы. — Десяток моих арбалетов вы возили в Лесанию, и там их купили по триста рупьев за штуку. Тогда как отличный лук стоит максимум двадцатку. Даже если ажиотаж спадёт, минимальная цена, за которую ты продашь этот, пока ещё штучный товар, будет двести рупьев. Я тебе даю на продажу двести арбалетов. И на ярмарке в Тироле, куда ты едешь от Лерена, ты продашь все. Потому что там соберутся дворяне со всей Лесании. И каждый захочет получить новое оружие!
— Ну, предположим, — улыбнулся Мех. — Но ведь в скором времени все смогут делать подобное сами.
— У всех нет зрожьих луков, которых я набрал огромное количество с разрешения графа Шеридана, да продлят боги его дни! — улыбнулся я. — Граф, великий полководец, но так и не смог понять, зачем мне бесполезное для людей оружие. И с лёгкой душой отдал эту бесполезную добычу мне. Но мы-то с тобой, Мех, понимаем, что это золотое дно!
— Да, ваша милость, — согласился купец, — Вы весьма предусмотрительны!
— Потому ты, Мех, дружи со мной, — вернул я улыбку торговцу. — Продашь двести арбалетов по триста рупьев, и получишь десять тысяч как с куста. Это оплатит и лишние телеги и лишних людей, которые ты наймёшь, — я заглянул в свои записи: — Около двухсот рупьев. Итого чистая прибыль у тебя составит девять тысяч восемьсот рупьев!
— Вы хорошо считаете чужую прибыль, ваша милость, — криво ухмыльнулся Мех.
— Почему чужую? — широко улыбнулся я купцу. И заговорил, тщательно выделяя слова: — Королева Лесании отдала Лерен под мою защиту. И я отвечаю и за город, и за людей, которые в нём! И за процветание этих людей тоже отвечаю я.
— Вне сомнения! Но вы забываете о других моих расходах! — попытался опять поторговаться купец. — Охрана каравана стоит недёшево…
— И оплата её делится на два десятка купцов из Лерена, — перебил я купца. — Два десятка охранников с оплатой по сто рупьев за охрану каравана. Но и тут я могу помочь. Вместо наёмников я дам вам двадцать своих дружинников, которым вы заплатите всего по пятьдесят рупьев, что сохранит вам лишнюю тысячу. И поделенные на двадцать купцов расходы, будут составлять всего по пятьдесят рупьев на брата. И вместо ста рупьев на охрану ВАШИХ товаров, вы заплатите вдвое меньше.
Мохотун заметно повеселел.
