— Тебе не будет больно.
Я заметил, что железные ручки, ножки и уши были приделаны к телу какого–то животного. Шерсть свалялась, сквозь нее была видна синеватая грязная кожа. Как будто этот маленький ужас давно уже умер. Что–то подобное я уже видел у Ткачей. Я покривился, вспомнив морг и огромную швейную машинку, сшивающую куски трупов. Неприятная штука. Я выдернул свою лапу из хватки этого существа и попятился назад, поближе к Тушкану.
— Нет? — удивленно прошептало существо. — А глаза? Отдашь?
Несмотря на то, что он был раза в три меньше меня, эта погань выглядела действительно пугающе. Маленький, жуткий, больной конъюнктивитом покемон. Я посмотрел параметры.
Паракетус (красная блоха)
Блоха?
— А вот хвост мне твой не нравится, — он потихоньку шел к нам.
— Хоть одна хорошая новость, — тихо сказал я.
Взгляд его крошечных светящихся красных глазок с непривычно маленьким зрачком был очень неприятен. Он как будто смотрел сквозь меня. Хотелось обернуться, чтобы понять, на кого он смотрит. Тушкан пригнулся, прижал уши и стал обходить зверушку сбоку, аккуратно перепрыгивая с разбросанных ящиков на обломок мачты.
— Блестяшка моя. Верни, — протянуло лапку маленькое чудовище.
Внезапно сверху, в бордовом потолке открылось отверстие, и оттуда пошел мощный поток воздуха, пахнущего солью и водорослями. Существо остановилось, закрыло глаза, подняло лапки и восторженно пропело:
— Вдо–о–о-ох!
Дышать стало заметно легче. Я подошел и что есть силы отвесил пинка маленькой гадости. Противно пища, оно улетело в темноту. Неприятная штука. Тушкан с интересом проследил, куда улетел монстр. Потом успокоился, аккуратно спрыгнул и подошел ко мне.
— Вдо–о–ох, — сказали сзади.
— Вдо–о–ох! — пропели сбоку.
— Вдо–о–о-о–о–х! — послышались голоса со всех сторон.
Дыра на крыше захлопнулась. Подача свежего воздуха прекратилась. Вокруг нас начали вспыхивать безумные красные глаза.
— Глаза…да… да… пальцы… да…зубы, глаза, а вот хвост нет, — долетал до нас разноголосый шепот. — Верни моё…
Тушкан изготовился к драке. Я швырнул в сторону ближайших глаз ножкой от стула. Те погасли, но тут же загорелись в другом месте. Сколько же их тут?
Внезапно тело кита вздрогнуло и замерло. Красные глазки одновременно посмотрели в сторону и разом выключились. Слышно было только удаляющееся шуршание десятков маленьких ножек. Сбежали?
Внезапно бок кита дернулся, и в нем распахнулся люк, до этого скрытый пластами мяса и решеткой. В открывшийся проем хлынули воздух и зеленоватый свет. Раздались громкие голоса. Внутрь стали заходить люди в масках, очках–консервах и черных резиновых костюмах. В руках у них были крюки и ружья. Вели они себя по–хозяйски. Цепляли обломки и различный хлам баграми и выволакивали его наружу. Мы с Тушканом отбежали к самому краю клетки и затаились. Кит лежал неподвижно и никак не реагировал на то, что в нем хозяйничают люди.
— Гляди, — сказал один из вошедших. Он подцепил на крюк тушку красноглазого зверька, который не подавал признаков жизни.
— Вот дрянь, опять чистить, — расстроился его собеседник. А потом крикнул: — Люций! Тащи распылители! Опять блохи расплодились.
— Да сколько можно! — раздались возмущенные крики снаружи. — Они уже в каждом втором комбайне живут!
— Если так пойдет, то поставки будут и дальше срываться. Голосу это не понравится. Как бы нас самих не пустили на Великую Стройку.
— Да заткнись ты. Опять ересь твоя!
— Сам ты ересь! Я люблю Йорхотепа. Но я не хочу сам попасть в Котлован.
— Значит, не любишь!
— Да тихо вы, Шептуны еще узнают о ваших разговорах…
— А что? Ты им расскажешь?
— Нет, ты его не любишь! Сейчас у меня быстро в Котлован отправишься! — одна из темных фигур размахнулась и ударила соседнего работника багром по голове. Все остальные кинулись разнимать дерущихся.
Это был наш шанс, мы побежали к выходу. Прошмыгнули наружу, вскарабкались по шкуре кита наверх и спрятались в тени спинного плавника.
Неяркие зеленые лампы давали достаточно света. Мы находились в огромном зале с металлическими стенами и потолком. Вдаль уходили водные загоны, в которых неподвижно лежали киты с механическими головами. Вокруг суетились люди в черных резиновых костюмах. Они споро вытаскивали из открытых люков обломки кораблей, ящики и прочий хлам. Тут же несколько темных фигур подключали блестящий насос к киту. Через мгновения закрутились шестеренки, и в подставленные бочки потекла зеленоватая ворвань. Из соседнего кита выводили несколько связанных моряков, толкая их в спины ружьем. Один из них громко молился, за что получил прикладом по спине.
Крики внутри «нашего» кита прекратились, и спустя пару мгновений из него вытащили баграми труп работника в резиновом костюме. Его споро потащили к перрону, расположенному сразу за пирсом. Там стоял под парами небольшой паровоз с десятком грузовых платформ. Поднатужившись, носильщики закинули труп на одну из них и спокойно вернулись к разгрузке.
Кит под нами тяжело вздохнул и снова замер. К люку в боку кита подошли два работника с латунными баками за спиной, они несли в руках большие плетеные корзины.
— Тут на блох жаловались? — крикнул один из них в раскрытый люк.
— Тут–тут, — раздался голос изнутри. — Давайте, вонючки, беритесь за работу.
Работники, тихо ворча, поставили корзины наземь, помогли друг другу открыть вентили и достали распылители, закрепленные на длинных рукоятках. Для проверки попшикали на пол алым порошком и не торопясь вошли внутрь.
Спустя пару мгновений из внутренностей кита раздался визг десятков маленьких глоток. Наружу выбежали несколько красноглазых монстриков. Они пробежали десяток шагов и попадали, слабо дергая лапками. Через несколько минут работники выбрались наружу, неся охапки мертвых блох и сгрузили их в корзины. Подобрали убежавших и понесли почти полные корзины к паровозу, переговариваясь между собой.
— Я думаю, что порошок их не всех травит, — сказал один из них.
— Да нет. Не может быть, — ответил второй.
— Ну а как тогда… Откуда они берутся? С каждым выходом, приходят комбайны, полные паразитов. И ладно бы тихо сидели. Помнишь пятьдесят третий комбайн прогулочную яхту притащил? Так от пассажиров только кости остались. А ведь они живыми в фильтр попали. Говорят, какой–то маркиз был с любовницей. Только потом по запонкам и опознали. Представь, если б его, целого маркиза, да на аукционе продали? Нам бы точно премия была.
— Опять война бы с Союзом была. Или вернули бы за выкуп.
— Ну и что? Пусть бы и война. Что они нам сделают? Нырнут к нам на батискафе? — работник рассмеялся.
Его сосед поддержал смех, и так, веселясь, они высыпали трупики зверьков на платформу и пошли к концу состава.
