Я щелкнул зубами, чтобы привлечь внимание Тушкана и последовал за знакомым игроком. Девушка что–то нашептывала своему кавалеру и куда–то его вела. Ее черные мокрые волосы прилипали к его щеке, но он не обращал внимания, что–то пьяно рычал и махал свободной рукой. Спустя пару перекрестков мне представился шанс. Парочка свернула в небольшой темный переулок.
Я перепрыгнул с трубы на подоконник, на стальную лестницу, на мусорный ящик.
— Вован! — позвал я.
На меня уставилось дуло револьвера. Игрок смотрел серьезным и совершенно не пьяным взглядом. Хотя рука его чуть подрагивала. Черт, какие же они все теперь большие.
— Блоха! — зашипела его спутница. Я заметил, что ее зубы были заточены на манер акульих.
— Спокойно, я не блоха, — примиряюще сказал я и поднял вверх передние лапки. За спинами парочки, прямо по стене, спускался Тушкан. — Вован, это я, Серёга. Помнишь, несколько дней назад в Городе Сов я тебя просил отвезти меня на Пик Карнаж?
Мужик молча смотрел на меня.
— Ты вроде повыше тогда был? — после долгой паузы ответил он. — И рот был поменьше.
— Был, — вздохнул я. — Слушай, мне твоя помощь нужна. Да убери ты пистолет!
— У тебя деньги появились? — бровь здоровяка иронично взметнулась вверх.
— Это же красная блоха! Большая! — продолжала шипеть его спутница.
— Нет. Не появились, — мрачно произнес я, не обращая на нее внимания. — Скорее даже наоборот.
— Хм. По трагизму в голосе похож, — Вован засунул револьвер в кобуру. — Как же тебя угораздило? Что ты теперь такое? Вроде чебурек такой с тобой был. По столу бегал.
— Долгая история. Но если не вдаваться в подробности…
— Блоха!!!
— Да, угомонись ты, женщина. Давай, Серег, рассказывай…
* * *
Вы прибыли в Район Чудес
Уровень безопасности: желтый
Мы ехали в двуколке с запряженным в нее механоидом. Я сидел на крыше повозки, приодетый по случаю в миниатюрный плащик. Его Тушкан отобрал у цирковой обезьянки. На себя он нацепил ее соломенную шляпу. Почему–то это снизило накал нервозности у окружающих. На нас косились, но в том, что мы «Блохи!», больше не обвиняли.
Выслушав мою безумную историю, Вова сразу сказал, что он мне поможет убраться отсюда. «Наконец–то мне повезло», — подумал я. Сейчас мы ехали к Потрошителю, где он хотел завершить сделку, после которой мы сможем сразу вернуться обратно в Город Сов.
— Что за Потрошитель? — тоненьким голосом спросил я.
— Доктор местный. По хорошей цене покупает механизмы и запчасти. Иногда летаю сюда.
— А ты правда меня с собой на поверхность заберешь? — встряла в разговор девушка, глаза ее вспыхивали зелеными искрами.
— Конечно правда, малыш. Как там тебя?
— Дискордия.
— Вот–вот.
— И солнце покажешь?!
— Обязательно, — вальяжно раскинулся на сиденье Вован. — Это будет непросто. Но ради твоих прекрасных глаз я это сделаю.
Девушка счастливо заулыбалась, явив акулью улыбку.
— Ты знаешь, какие театры в Городе Сов? А какие рестораны? Ты там попробуешь такие блюда, что никогда и представить не могла. Никаких морепродуктов и водорослей! Мука из настоящей пшеницы, овощи, выращенные под солнцем, отборнейшая говядина.
Дискордия издала восхищенный писк и сильнее вцепилась в руку здоровяка.
Я разглядывал мрачные, темные улицы, которые проплывали мимо. Настроение было философским. Тушкан же не грустил и бодро перегавкивался с маленькими четвероногими акулами, которые трусили за повозкой.
* * *
Потрошитель жил в огромном трехэтажном особняке. Вован оставил нас в повозке, а сам пошел решать дела. Сидеть мне уже порядком надоело, и я решил немного размяться. Пролез между прутьев чугунной ограды и взобрался по влажной стене на крышу особняка. Поплутав мимо дымящих труб, я нашел небольшое окошко.
Перед моим взором предстал огромный высокий зал, заполненный паровыми станками, столами с инструментами и множеством стальных блоков. Посередине зала был установлен неглубокий бассейн, в котором, закрепленный цепями, вяло шевелил хвостом кит. Рядом с его окровавленной головой крутилось несколько бледных людей в резиновых перчатках и черных фартуках. Я увидел вскрытый череп, в котором работал часовой механизм, и бочки с белой жидкостью, которую по трубкам вводили бедному животному. Судя по всему, я своими глазами наблюдал процесс создания «комбайна».
В зал вошел Вован. Не обращая внимания на происходящее, он сразу направился к высокому автоматону со множеством выпуклых светящихся глаз. Тот прекратил операцию, вытер блестящие перчатки ветошью и подошел к моему знакомому. Говорили они недолго. Вова отдал ему небольшой коричневый саквояж, получил пачку ассигнаций, махнул хозяину зала рукой и, рассмеявшись, пошел на выход. Потрошитель открыл кейс, и я заметил в нем очень знакомые детали. Там россыпями лежали тускло светящиеся Искры автоматонов. Одна искра, один живой автоматон. В саквояже их было несколько десятков. Я, конечно, не был уверен, но думаю, что я только что был свидетелем не самой законной сделки. Хотя, это не мое дело. Я аккуратно перебрался через край крыши и направился в обратный путь.
* * *
— Значит, смотри, Серег, — Вован отхлебнул из бутылки с надписью «Багровая камбала. Лучшее грибное вино в подморье». — Сейчас заскочим в Иготу, это по дороге, а потом сразу в порт. У тебя Печать есть?
— Не-а. Кстати хотел спросить: что это такое?
— А ну да, ты же контрабандой проник. Печать — это пропуск на вход и на выход из Счастья. Рядом с портом, сразу как выходишь, стоит здание, сразу узнаешь, там Шептуны трутся постоянно. Без печати в порт не попадем. Есть у тебя что–нибудь ценное?
— Ценное? — я порылся в инвентаре и достал блеснувшие в зеленом свете часы и тряпичного зайца, доставшегося мне в наследство от Одноглазого.
— А говоришь совсем без денег! — воскликнул здоровяк. — Хронометр–то золотой. Если не подделка, крон на двести потянет. Продал бы его и купил билет назад. Ох, Серега…
— Серьезно?
— Нет, ты видала? — обратился Вован к девушке.
— М–м–м, часики! Дай посмотреть! — хищно улыбнулась та.
— Вернемся ко мне, я тебе такие же подарю хочешь?
— Шикарно! — глаза ее сияли искренним восторгом.
— А это чего? — ткнул он в игрушечного зайца. — Дорогая вещь?
— Не знаю. Но моему другу была очень дорога, наверное, — сказал я и помрачнел.
— Так даже лучше, — продолжил объяснять Вован. — Чтобы получить печать, ты должен пожертвовать что–то Шептунам. А точнее — Йорхотепу. И чем дороже вещь, тем охотнее они ее примут. Дороже не обязательно в деньгах, но, например, как память или вложенными усилиями. Так что часы могут и не прокатить, а вот память о друге скорее всего пройдет удачно.
