Мысленно я перебираю варианты.
Вариант А: оказаться в одной лодке с парнем, который гордится тем, что украдкой выведывает у людей их личные истории.
Вариант Б: вернуться в коттедж к Синтии, которая, кто бы сомневался, заставит меня завершить начатый утром разговор.
Вариант А предпочтительнее.
Глава 10
Бен уверяет, что байдарку проще всего спустить на воду с одной из безлюдных бухточек, поэтому мы отправляемся в отдаленную часть острова с изогнутой каменистой береговой линией, и там Бен затаскивает свое двухместное плавсредство в воду.
– Запрыгивай. – Он придерживает суденышко, чтобы мне было удобнее. – Ты ведь не новичок в этом деле, правда же?
– Я сплавлялась несколько раз, – уверяю я, вспоминая катание на каноэ в лагере, когда была ребенком. – И сейчас справлюсь!
Бену такого ответа достаточно, он забирается вслед за мной и сталкивает суденышко с песка на воду.
– Главное, что нужно усвоить, – гребцы должны двигаться слаженно, в противном случае их весла будут соударяться, а байдарка останется на месте. На счет «три» вперед идет левое весло, – напутствует он. – Так мы с самого начала поймаем единый ритм.
– Не лучше бы тебе было сесть спереди, чтобы я могла наблюдать за тобой и повторять движения?
– Более опытный гребец всегда находится сзади. Ну, готова?
Я поднимаю весло вверх, а он начинает отсчет:
– Раз, два, три!
Я тяну весло в воде. Это оказывается куда труднее, чем казалось, но я в грязь лицом не ударяю. Однако лодка почему-то не плывет вперед, а описывает странный полукруг.
– Старайся держать лопасть в вертикальном положении, – советует Бен. – Когда отведешь руку назад, за бедро, вытаскивай весло из воды.
Несколько попыток спустя, каждая последующая из которых оказывается хуже предыдущей, Бен признает очевидное:
– Ты никогда прежде не ходила на байдарке, так ведь?
– В лагере я несколько раз плавала на каноэ, – цежу я сквозь сжатые зубы, злясь на собственную несостоятельность.
– По крайней мере, теперь я точно знаю признак.
– Какой еще признак?
– Того, когда ты врешь. Ты при этом ерошишь себе волосы с правой стороны головы.
– Ничего подобного!
– То же самое ты делала, когда объясняла причину приезда на Каталину.
– Никакой это не признак вранья! То была чистая правда, – протестую я, а сама задумываюсь, продаются ли в местном магазинчике шляпы. – Давай продолжим грести, а?
– Мы же еще даже не начали, – замечает он и снова считает до трех. Я погружаю весло в воду, и байдарка с резким рывком устремляется вперед. На следующий счет три мы продвигаемся еще на дюйм и едва не переворачиваемся.
Мне уже не терпится завершить это приключение, причем так, чтобы сохранить остатки гордости.
– Вероятно, нам следует вернуться.
– Мне хочется хотя бы на противоположную сторону бухты сплавать. Если повезет, увидим там семейство черепах.
– Если ты пытаешься меня приободрить, то хоть стимул поинтереснее придумай.
Бен снова считает до трех, потом объявляет:
– Это не простые черепахи. Они вдохновляли меня, когда мне было десять лет.
– Как именно? Тоже хотел стать черепахой?
– Нет, – со смехом протестует он. – Они помогли мне справиться с первым и единственным кризисом самоопределения.
Кризис самоопределения интересует меня не больше, чем черепахи. Мне вообще трудно представить Бена без его фирменной самоуверенности и умения контролировать ситуацию – даже когда он был десятилетним мальчиком.
– Что ж, тебе удалось возбудить мое любопытство – слегка.
– Тогда переносимся на восемь лет назад. Отец в то время только переехал на остров, и мама привезла меня пожить с ним. То было наше первое с ним лето после развода родителей.
– Братьев и сестер у тебя нет?
– Есть сестра, но ей тогда уже исполнилось восемнадцать, и у нее имелись другие планы. Мама просто привезла меня сюда и сдала отцу с рук на руки. А жил он тогда – как и сейчас, впрочем – в плавучем доме. Я же до чертиков злился на них обоих за то, что перебрасывают меня, точно мяч, из Марин в Каталину и обратно.
– И ты нисколечко не радовался возможности пожить на лодке? По-моему, звучит замечательно.
– Так и есть. Но прежде я этого не понимал. Как только мама вернулась обратно в Марин, я убежал от отца и принялся исследовать остров самостоятельно. Тогда-то я и обнаружил черепах. Я часами сидел и наблюдал, как они ползают туда-сюда, взбираются на камни, потом спускаются в воду. Они перемещались из одного своего дома в другой, как будто в этом нет ничего особенного. Как будто это лишь часть их жизни.
– И ты узнал в этих черепахах себя. Как мило, – улыбаюсь я. – А еще, думаю, это была бы отличная идея для детской книжки о разводе.
– Я сделал их героями своего первого документального фильма. Видела бы ты, как впечатлился мой учитель по естествознанию, когда я вернулся обратно в Марин!
– Готова спорить, ты им всем дал имена!
– Черепахам-то? Ну разумеется! Мне же было всего десять лет.
От моего смеха байдарка раскачивается.
– Бен! Мы движемся!
Как это я не заметила, что мы отплыли по крайней мере на три сотни футов от берега?
Сидящий за моей спиной Бен хохочет.
– Ты слишком зациклилась на гребле, и тогда я решил попробовать отвлечь тебя.
Мы наконец выбрались из бухточки в открытый океан, и у меня создалось впечатление, что цивилизованный мир остался позади. С трудом верится, что из Лос-Анджелеса сюда можно добраться на пароме всего за час. На многие мили вокруг ни единой лодки, ни души – лишь сверкающая водная гладь.
Я делаю глубокий вдох, затем второй, плечами ощущая прикосновение солнечных лучей.
– Поразительно.
– Сам целый год этого жду. Когда я был помладше и люди спрашивали, какое у меня любимое время года, я всегда называл лето. Именно из-за моментов вроде этого.
– Все всегда лето называют.
– Вот уж не знаю. Вокруг Рождества постоянно большая шумиха. А твое какое любимое время года?
– Осень, – отвечаю я таким тоном, словно это всем известно.
– Ты только что дала ответ на один из моих вопросов для фильма.
Я так удивлена, что даже грести перестаю.
– Ты подстроил мне ловушку?
– Ты сама в нее угодила.
– Ну и что это тебе обо мне говорит?
– Давай подумаем. Осень, значит. Осмелюсь предположить, что ты из тех людей, кто с равным удовольствием как сидит дома, так и выходит в люди. Ты ничего не имеешь против четкого распорядка дня, но иногда тебе нравится пробовать что-то новое, поскольку в глубине души ты прокрастинатор.
