– Да, конечно.
Окутавшее меня облако сожалений настолько густое, что я едва вижу, как Бен удаляется к музыкальному автомату. Я лишь хотела спасти нашу дружбу, но теперь, наблюдая за тем, как он выбирает песню, ни разу не взглянув в мою сторону, отчетливо понимаю, что все испортила.
Поспешно допив лимонад, я пробираюсь к двери, лавируя в плотной толпе туристов. Надеюсь, никто не заметит моего ухода. Бросаю на Бена прощальный взгляд.
И это становится еще одной моей крупной ошибкой.
Он все еще стоит у музыкального автомата, но уже в компании двух девчонок, которые выбирают песни, смеются и болтают. И, конечно, на той из них, что посимпатичнее, футболка с принтом Южно-Калифорнийского университета. Чудненько. Им будет о чем поговорить. Бен, правда, не сильно старается флиртовать. Просто остается самим собой.
Похоже, я превращаюсь в человеческую версию блюющего смайлика.
Еще несколько секунд терзаю себя, продолжая смотреть на них. Девчонка чуть не мурлычет, разговаривая с Беном. Вероятно, весь вечер от него не отлипнет и даже даст ему свой номер телефона, чтобы потусоваться еще и завтра – и встретиться в школе осенью. Почему бы и нет, в самом деле?
Она может делать все, что пожелает. В ее идеальном и таком нормальном теле нет никаких разрушающих мозг генов. Она вольна поступать, как заблагорассудится.
Иногда от чувства несправедливости у меня перехватывает дыхание.
* * *
Подхожу к освещенной веранде чуть позже ожидаемого и вижу Синтию, висящую вниз головой на длинной шелковистой ленте, привязанной к верхней перекладине. Понятия не имею, чем она занимается, но впервые за весь день улыбаюсь от души.
– Что тут происходит? – со смехом уточняю я.
Тетушка открывает глаза и, как настоящая акробатка, переворачивается и принимает сидячее положение.
– Воздушная йога. Не хочешь попробовать? Отлично помогает расслабиться.
Я бросаю сумку.
– Почему бы и нет?
– Посмотри-ка, в тебе, похоже тяга к приключениям проснулась! – поддразнивает тетя.
Да я готова с головы до пят вымазаться грязью и пойти повидаться с шаманом в джунглях Амазонки, если бы только это помогло! Мои попытки справиться с ситуацией ни к чему хорошему не привели, а так хочется почувствовать себя лучше, хотя бы ненадолго. Я здесь уже несколько недель, но ощущение такое, словно тону, едва удерживая голову над водой.
Синтия грациозно спускается с ленты и придерживает ее, чтобы я могла сесть.
– Возможность пренебречь силой притяжения земли одновременно и пьянит, и успокаивает. Когда я бросила пить, эта штука очень мне помогла.
Ох. Наш разговор после винного фестиваля вдруг предстает передо мной в ином свете. У Синтии были проблемы с алкоголем.
Она отводит с лица прядь седых волос.
– Увы, да. Я тогда спроецировала на тебя свои проблемы и совершенно этим не горжусь.
– Я все понимаю. Ты волновалась за меня. – Я раскачиваюсь взад и вперед на ленте. Достичь равновесия у меня никак не получается. – Сколько ты уже не пьешь?
– Двенадцать лет. Я буквально разваливалась на части задолго до этого. Столько всего случилось сразу! Расставание с женихом, смерть мамы, да еще и с отцом твоим перестала общаться…
Я и не знала, что он со всей семьей оборвал связь. Хотя, может, и не он. Со слов Синтии выходит, что это она решила с ним не разговаривать. Почему, в таком случае, она не возобновила отношений с моей мамой, когда отец ушел из семьи? Я знаю, что Синтия расскажет мне всю историю, стоит лишь попросить, но никак не могу себя заставить.
И я сосредотачиваюсь на ленте.
– Как вообще на этой штуке сидеть?
Тетя раздвигает концы ленты в стороны и помогает мне занять вертикальное положение.
– Это моя любимая поза. Очень успокаивает.
Без предупреждения тетя расправляет ткань подо мной, так что получается подобие гамака, но я немедленно теряю равновесие и заваливаюсь набок.
Синтия негромко посмеивается.
– Ты еще научишься с ней управляться.
Поддерживая меня, как малыша, который пока не научился толком сидеть, она поднимает ленту с обеих сторон, образуя уютный кокон.
– Как ты это делаешь? – спрашиваю я, крепко держась, чтобы снова не свалиться.
Она понимает, что спрашиваю я вовсе не о воздушной йоге.
– В первый год мне особенно тяжко давалось вытаскивать себя из постели по утрам.
Я сглатываю. Возможно, Синтия понимала куда больше в том, о чем говорила, а я ее раскритиковала.
– Сразу ничего не бывает. Нужно двигаться к цели маленькими шажками. Убедить себя пойти на занятия по воздушной йоге, попробовать что-то новое – это определенно был шаг вперед. А работа на ленте стала вторым. Необходимо действовать постепенно.
Она осторожно направляет мое тело, и вдруг оказывается, что я как будто парю в невесомости. Мои мышцы расслабляются.
– Хочешь позаимствовать мой заземляющий камень? – предлагает она.
– Может быть. Правда, я понятия не имею, что это такое.
Тетушка улыбается.
– Это нечто, что связывает тебя с землей, в буквальном смысле заземляет. А полученная энергия помогает сконцентрироваться. Тебе придется немного поработать с камнем. Некоторым нравится его нюхать. Мой любимый камень – аметист.
Она разжимает кулак и показывает мне маленький лиловатый камень.
Я немедленно узнаю его.
Она кладет аметист мне на ладонь, и я провожу кончиками пальцев по его темно-фиолетовым бороздкам. Еще несколько кусочков головоломки касательно Брук вдруг встают на свои места. Она… Синтия… Отец…
– Ты в порядке? – Тетя, должно быть, услышала мое учащенное сердцебиение.
Дыши. Я закрываю глаза и отпускаю воспоминания о доме. Несколько мгновений спустя мой пульс успокаивается. Возможно, эта воздушная йога в самом деле неплохая штука.
– Нельзя постоянно все держать в голове. – Она кладет ладони мне на макушку. – Тебе нужно найти способ выхода энергии. Например, вот так…
Я перемещаю вес тела, и Синтия ахает. Перевернувшись на живот, я совершаю кувырок через голову и плюхаюсь на землю, запутавшись в ленте. Синтия смотрит на меня, выпучив глаза, но впечатлена ли она моими действиями или, наоборот, расстроена, сказать трудно.
Она помогает мне освободиться от ленты.
– Что ж, может, воздушная йога и не лучшее решение для тебя. Уверена, однако, что мы сумеем найти что-нибудь подходящее.
Я начинаю смеяться, и тетя вторит мне. На сей раз появившаяся у нее на щеке ямочка меня нисколько не смущает.
Глава 15
Если кому-нибудь вздумается хандрить на Четвертое июля, могу посоветовать немедленно запланировать поездку в Ту-Харборс. За вчерашнюю ночь здесь как будто красно-бело-синий цунами пронесся. Все суда в гавани при полном параде, на пляже – патриотические флаги, в воде на надувных кругах и плотах плавают люди.
