— Да охрмша отъ стьз бед своих, грядемо по беспутью правы творя, да ища своя строя, абы си разумех, да быша ходили стьзями правьими, да тако бо обрели путь правьды.
ЭПИЛОГ
Год спустя…
На эту охоту Лора напросилась пойти вместе с мужем — хотелось отвлечься от трудных занятий магией, которые отбирали у неё так много сил, что даже строительство в долине ощутимо замедлилось. Зато повсюду появилась зелень.
За прошедший год спокойной жизни были построены дома для Ахиги, который в долине прозвали "тапок" и для магистра Дадиани, совершенно, на взгляд Лоры, необоснованно, получивший кличку "лягушонок". Ну а кроме того, позади королевского бунгало и минуя холмик сусликов, выросло купольное здание официальной королевской резиденции с высоким крыльцом-балконом и направленное фасадом в сторону дороги между странами. В этом здании нашла приют ставшая знаменитой скульптура носорога за авторством магистра Бигелоу. Остальная же территория долины, начиная от задней стороны резиденции и включающая двор бунгало до океанского берега была обнесена кованым забором, прячущимся в кустах, и доступ для посторонних сюда был ограничен.
Ахига Вэй уже ждал королей на дорожке возле резиденции — такой же молчаливый и собранный, как и Лерой перед охотой. Пустошь Бисти легкомыслия не прощала.
Предрассветная прохлада сопроводила охотников до портальной части пустоши. Лора давно не была тут, и она словно впервые ощутила мрачную торжественность её молчаливых и загадочных колонн, ныне полностью очищенных от камнеедок. Хождение по пепельному песку пустоши почти не разбавлялось разговорами. Лора обратила внимание, что Ахига явно привык к пустоши и выучил здесь расположение всех столбов.
Ветер появился тогда, когда охотники собирались позавтракать и разложили на традиционно "обеденном" плоском камне принесённую с собой немногочисленную снедь — хлеб, сыр и копчёное мясо. Марево окна заколыхалось прямо в нескольких метрах перед ними. Лора, повинуясь жесту мужа, отошла и встала в отдалении. Лерой встал напротив портала, Ахига — немного сбоку, помятуя о возможности появления тика, которого удобнее поражать сзади. Мужчины одинаково подняли арбалеты. Потянулись секунды напряжённого ожидания. В словно вылетевшем от удара ногой комке Лерой не сразу узнал багрового слизня, который обычно передвигался довольно медленно, словно перекатываясь крупной кроваво-красной каплей. После слизня из портала вышел человек. Черноволосый, темноглазый, примерно одного с Лероем и Ахигой возраста, в грязных сапогах и изношенной, болтающейся на нём одежде. Очень быстрым взглядом он охватил окружающую пустошь и охотников, и на его лице скользнула жёсткая усмешка. Потом человек подошёл к камню, на котором был разложен несостоявшийся охотничий завтрак, и взял в руки хлеб. Он поднёс этот кусок к своему лицу и благоговейно втянул его запах.
— Ты не представляешь, Обен, сколько раз я вспоминал ту еду, которую ты предлагал мне перед казнью, — сказал мужчина, — Каждый грёбаный раз, пожирая сырую печень слизня, я закрывал глаза и грезил, что сейчас заем её свежим хлебом.
Он откусил хлеб и стал жевать его, закрыв глаза. Портал давно закрылся, но все охотники стояли словно в ступоре и смотрели на этого мужчину. А тот приоткрыл глаза, и, глянув на Лероя, спросил:
— Время не забыл засечь?
— Зигфрид? — изумлённо произнёс Лерой.
