Стелла отключила разговор и безумным взглядом оглядела окружающих. Баба Дуся уже что-то мотала на ус и многозначительно переглядывалась с Ивановной. Зуев вид имел довольно кислый. Мне даже показалось, что он не очень хочет Стелле ключ давать.
— Дайте ваш телефон, я посмотрю правильно ли вы номер набрали, — сдерживая смех, попросила я, — Ну точно, вы в одной цифре ошиблись, с каким-то другим Сашей поговорили.
— Это ты специально сделала, чтобы я своё имя и отчество постороннему мужчине назвала! — решила она, — На что только не идут люди, чтобы в квартиру не пускать!
— Я же собщала вам час, в котором мы переезжаем. Ожидала, что вы вовремя придёте и ключи заберёте.
— Во время переезда вы бы Котю заставили вещи переносить! Котя вам не грузчик!
— В общем, обрадовать мне вас нечем, — сказала я после разговора с Душем, — ключа у него нет, дверь он просто захлопнул. Придётся вам как-то самостоятельно в закрытую квартиру пробираться. Костик, ты мой номер телефона знаешь, звони, если продавать нашу с тобой квартиру надумаешь.
После этого я, сопровождаемая воплями Стеллы, покинула это славное общество.
Переезд за город обнажил, естественно, одну проблему — транспорт. И если Клиффорду машина пока была нужна не очень, то мне — очень-очень.
Клиффорд, уже хорошо научившийся ориентироваться в сервисах Интернета, прочитал отзывы тех, кто отучился в автошколах. Увы, в большей части этих отзывов говорилось о том, что обучение вождению "с нуля" в этих школах не слишком эффективно.
— Это нерационально, — сказал Клиффорд, — Тася, нам нужен учитель, который будет учить нас практике вождения дополнительно.
И я такого человека знала. Дядя Кеша — двоюродный брат моей мамы, всю жизнь водит мотоцикл и машину. Сейчас он на пенсии, и, если не занят охотой, то наверняка не откажется нам помочь. У дяди Кеши замечательная семья, которая раньше жила в деревне, и где я проводила свои счастливые летние дни детства. Потом эту деревню поглотил город, а меня — учёба в старших классах. Но тепло воспоминаний о детстве, деревне и этой семье навсегда остались со мной. Если я слышу фразу "счастливое детство", передо мной тут же встают яркие краски — несколько молодых морковок, которые мы с друзьями моем в бочке с дождевой водой, чтобы тут же схрумкать, стог сена, в котором удобно проделывать тайные лазы, чердак дома, в котором мной была найдена волшебная книжка "Питер Пэн и Венди", вкуснейшее парное молоко, процеживаемое бабушкой Татьяной прямо рядом с подоенной коровой Зорькой, черёмуховые рощицы в Поповой гати, где на сучьях старых деревцев мы устраивали себе "троны" для восседания, лужи, в которых можно было набрать красной глины и слепить из неё баранки и кренделя, которые потом подсушить на солнце, телёнок, который любил лежать возле крыльца дома и спина которого так и напрашивалась, чтобы я возмечтала сделать его своим ездовым животным… и многое, многое другое, что совершенно недоступно городским детишкам.
Таким образом, мы с Клиффордом записались в автошколу, добросовестно несколько дней в неделю посещали там уроки теории и практики вождения на автодроме, а в другие дни дядя Кеша учил нас ездить на своей машине по полупустой загородной дороге. Ещё мы с Клиффордом купили два автомобиля, не самого элитного класса, но и не из тех, которые требуют частого ремонта.
Мёртвый Душ объявил, что сбирается съездить отдохнуть в небольшой круиз перед тем, как устраиваться на новую работу, ибо, как пояснил он, отпуск на новой работе будет только через год.
— Это рационально, — согласился Клиффорд.
— Несомненно, — поддакнула я, — Ты пиши нам из отпуска, что ли…
— О чём? — спросил Сашка.
— Ну… окружающую природу описывай.
— Да какая там природа? Вода и небо.
— А кораболь разве нельзя описать, как природу? — спросил Клиффорд.
— ?
— Эх, Саша, нет в тебе… черёмухи, — с улыбкой упрекнула его я.
Тем же вечером мы получили от Душа письмо, которое он озаглавил "Природа корабля":
"Чу! В глубине кормы затенькала молодая бом-брам-стеньга. Да как хорошо, как весело, на все лады: "Ишь-ты-якорь. Ишь-ты-якорь". Знать, нашла место себе под летнее гнездо, и всех на новоселье зовёт. С бом-кливера вторят ей гитовы: " Замай, замай". Замолчат, поскачут на одном месте, и снова заведут свою песню.
И лишь старый пегий гафель-гардель недовольно скрипит в тени кнехтов — ему за короткое южно-китайское лето надо успеть наловить меренг, да запрятать их по рифам и аттолам, чтобы зиму продержаться самому и молодых гарделят выкормить.
А хорошо летом в море!"
За всеми этими хлопотами незаметно подошёл день нашей регистрации брака. Конечно, третий брак для женщины — не повод надевать пышное белое свадебное платье. Хотя некоторые эксцентричные особы могут со мной и поспорить, но я не захотела уподобляться всяким герцогиням Альба по имени (Википедия мне в помощь) Мария дель Росарио Каэтана Альфонса Виктория Евгения Франциска Фитц-Джеймс-Стюарт-и-Сильва, а надела кремовый костюм с жакетом, юбкой до колена и элегантной шляпкой.
Я знала — этот брак для меня последний, я нашла того мужчину, с которым мы были созданы друг для друга. Вернее, это он нашёл меня. Поэтому тёплый день начала июня останется для нас настоящим праздником, хотя и сопровождться он будет весьма скромным торжеством. Я так думала. Но когда мы вышли из ЗАГСа, нас встречала куча народа — мои родственники, знакомые, коллеги из магазина и сотрудники моего салона… Они держали букеты цветов и транспарант "Айнэнэнаям — Ура!!!"
Пришлось поехать к нам в дом и праздновать там. О закусках и выпивке позаботились гости и родственики, поэтому для нас с мужем это был настоящий праздник, не отягощённый предварительной изматывающей подготовкой к нему. Кореш без устали исполнял песни собственого сочинения, начиная с той, которую он когда-то посвятил мне. Я не помню слов, кроме "Жила-была девчонка по прозвищу Шушпанчик", и тут Кореш рэп-речитативом добавлял: "по адресу: улица Чапаева, дом семьдесят девять, квартира сто тридцать восемь" — мой адрес, по которому я жила во время написания песни. К этой песне Кореш добавил свой свадебный подарок — новый куплет, в котором воспевалось моё третье замужество.
На следующее утро, когда мы проводили тех, кто не разъехался с вечера, я спросила мужа:
— Дорогой, а чем ты собираешься заниматься, после того, как окончательно освоишься в нашем мире?
— У меня уже есть занятие, Тася, — удивился Клиффорд.
— И это… — с вопросительной интонацией сказала я.
— Исследования, связанные с торсионными полями, конечно.
— Но, помнится, ты же сам говорил, что у нас на Земле эти исследования только в зачаточном состоянии.
— А я и не говорю про Землю. Я продолжу работу на Тауине.
ГЛАВА 10
"Та-да-да-дам!" — прозвучало в моей голове начало пятой симфонии Бетховена.
