В другое время я заинтересовалась бы женской долей Дианы и её австралийским выбором, но сейчас для меня это выглядело мелким. Поэтому заинтересовалась я другим — срочной продажей салона красоты. Как вы понимаете, поспешность продажи может означать существенные занижения рыночной цены. Далеко не каждый богатый человек, даже заинтересованный в таком товаре, бывает готов сразу вложить свободные средства в его покупку. А у меня они были. И теперь я могла раздумывать над вопросом — надо ли мне это? Когда-то я считала, что Диана устроилась прекрасно. Она даже администратора на работу не принимала, чтобы иметь причину приходить самой на работу, проследить, чтобы деньги за услуги не шли мимо кассы и пообщаться с коллективом. Вот только, если у неё было всё так прекрасно, как я думала — чего ж она в Австралию-то едет? Неужели такая огромная любовь случилась? Ой, что-то я сомневаюсь. Однако я всё-таки спросила Климову, в какое время я завтра смогу увидеть Диану, чтобы поговорить с ней о салоне.
— О салоне? — удивилась Маринка.
— Видишь ли, — я пыталась дипломатично подать Климовой новость о свалившемся на меня богатстве так, чтобы она смогла её, как минимум, пережить, а не отдать концы прямо здесь и сейчас, у меня на кухне, — дело в том, что я сказочно разбогатела. Осталось только не нарушить своего обещания выйти замуж, и деньги окончательно будут моими.
Маринка попыталась что-то сказать, но только беззвучно шевелила губами. Я благожелательно смотрела на неё, ожидая, когда к ней либо вернётся дар речи, либо выяснится, что он покинул её навсегда. Инопланетянин скопировал мой благожелательный взгляд.
— То есть, — сказала, наконец, Климова, с трудом проталкивая из себя слова, — Ты получила кучу денег, можешь купить салон красоты, и всё, что от тебя за это требуется — выйти замуж вот за этого красавчика?
— Ты забыла про его ужасную фамилию, — вздохнула я, — она сильно портит картинку.
— К чёрту фамилию, — сказала Маринка, а потом добавила, — Я прощу тебя за всё это. Постараюсь простить. При одном условии. Клиффорд должен будет познакомить меня со своим холостым другом.
Маринка упёрла требовательный взгляд в моего почти состоявшегося мужа. Я тоже с интересом уставилась на него, и тут он растерялся — понял, что подсказки ловить в моём поведении больше не получится, и ему предстоит сольный выход.
— Но у меня нет холостых друзей, — сказал он, — только Аполлон овдовел недавно, у него два сына…
— И у меня тоже! — заявила Маринка, — А где два, там и четыре! Ты главное скажи, он так же богат, как ты?
— Что вы, он гораздо состоятельнее меня, — ответил честный до отвращения Клиффорд, — он держит ферму по разведению гигантских жаб-трупоедов и намеревается купить себе по акции сразу две жены вместо одной умершей.
Занавес.
Я отпаивала ревущую белугой Маринку остывшим чаем и пыталась утешить её тем, что мой будущий муж — придурок и простой как ситцевые трусы, даже соврать нормально не умеет, куда уж ему пытаться изощрённо издеваться над одинокой женщиной. В конце концов Климова успокоилась — в всяком случае, реветь она перестала — вперила в меня свой взгляд и в усиление этого направила на меня указательный палец.
— Я подумаю. И если я надумаю, что ты с ним заодно…
— Нет-нет, что вы, — влез тут опять Клиффорд, — моя жена ничего об Аполлоне не знала до этого времени.
— Если я это надумаю, — продолжила Маринка свою мысль, демонстративно не обращая внимания на моего жениха, — что ты со своим Ананаем задумала надо мной посмеяться…
— Айнэнэнаем, — поправила я её.
— Да мне без разницы! Если ты задумала… — Маринка вдруг замолчала, сверля меня взглядом, а потом выдала, — Да тьфу на вас! Забыла, что сказать хотела!
— Тогда, если вас не затруднит, как будете уходить, захватите с собой наш мусор, — вежливо попросил Клиффорд, — чтобы выбросить по дороге в мусорный контейнер.
Взгляд Маринки вдруг изменился. Я бы сказала, на неё снизошло ледяное спокойствие. Она наклонила голову немного вбок и стала рассматривать моего будущего мужа. И тогда я поняла, что последствия могут быть серьёзными. С таким взглядом люди идут убивать. Ну, я так предполагаю.
— Видишь ли, Марина, — решилась я, — Клиффорд — немного чокнутый. Он верит, что он — инопланетянин, который не умеет пока что вести себя в нашем обществе. И я уже вижу, что те деньги, которые я получила под обязательство нашего брака без права на развод, могут оказаться недостаточной ценой за такое вот "счастье".
Тут, вижу, Маринке полегчало.
— Как, говоришь, его фамилия? — спросила она.
Я сказала. Она повторила. И начала ржать. Потом попросила у меня листок бумаги с ручкой, чтобы записать и зачитывать всем знакомым. Я выполнила просьбу, понимая, что Климова нуждается в моральной компенсации за сегодняшний вечер. Когда она, наконец, ушла, я обернулась к своеу наречённому и спросила то, что давно хотела спросить.
— Клиффорд, скажи мне, а почему ты такой бедный? Даже друг-вдовец с двумя детьми, и тот богаче тебя.
— Видишь ли, Таська… — вежливо начал он.
— Тася. Но не суть, ты продолжай, продолжай.
— Я хотел признаться, что я солгал. Никакого друга-вдовца у меня нет, и ферм по разведению гигантских жаб-трупоедов тоже не существует. Просто сказать так пришло мне в голову, чтобы твоя подруга от меня отстала. Я, хоть и инопланетянин и действительно могу попасть впросак в какой-то ситуации, но личные отношения между людьми мне хорошо понятны — они везде практически одинаковые.
Нет, вы видели? Вот ведь жук оказался! Даже я за чистую монету приняла его враньё. С одной стороны — хорошо, что он не такой лопух, как я уж было подумала, с другой стороны — жаль, что он и меня может облапошить. Придётся держать с ним ухо востро, иначе всех своих праведно нажитых сегодня миллионов враз лишусь!
ГЛАВА 4
Пока я мыла посуду, зажав между ухом и поднятым плечом "товарный" мобильный телефон, по которому накопились непринятые ранее вызовы, Клиффорд прохаживался по кухне и всё трогал. Он трогал обои, кафель, открывал холодильник, трогал всё там, открывал кухонные шкафчики, и перебирал их содержимое. Осваивался на хозяйстве. Хорошее дело, нужное. К тому моменту, как он определил все звуковые полутона шуршания разных пакетов с макаронами и крупами, я договорилась о продаже клетчатого пледа, мини-чемоданчика на колёсиках и фигурной чугунной дверцы для газовой печи.
Наша семейная идиллия прервалась новым звонком в дверь. Я уже знала — баба Дуся из квартиры напротив делала контрольный обход. Предлогом визита обычно она неизобретательно называла тревожные звуки, которые ей якобы послышались. Впрочем, кто её знает, может и вправду она какие-то звуки слышит.
— Таисья, я слышала из твоей квартиры какие-то тревожные звуки, — ожидаемо упрекнула меня баба Дуся, покачивая головой с седыми волосами одуванчиком, — кто-то будто бы завывал. Тоскливо так… А потом дверь у тебя хлопнула.
