Драг поджал хвост и попятился к Зику. Только потом я заметила, что голоса спорщиков затихли, и все они смотрели на меня. И если мои товарищи по команде уже привычны к подобным инцидентам, то команда Джимингейла застыла с раскрытыми ртами.
— Что это за магия? Как она это сделала? — спросил Брант — мерзавец, что стянул защитный амулет на вечеринке.
— Не твоего ума дела, — огрызнулся Матиас.
— Пока вы выясняли отношения, ваши драконы чуть не перегрызли друг другу глотки. Какой толк в ссорится из-за тренировок, если ваши драконы не смогут участвовать в спартакиаде?
— Правильно, решим все как спортсмены, — согласился Гай. — Я предлагаю одиночную гонку без правил. Победитель сможет требовать стадион для тренировок в любое время.
Гай протянул руку Матиасу, чтобы заключить пари. Десмунд посмотрел на меня — я незаметно качнула головой, не соглашаясь на это.
— По рукам, — сказал капитан, и противники пожали руки.
Я топнула ногой, схватила конспект и пошла прочь со стадиона. Опрометью пронеслась мимо двух парней.
— Дэй, постой! — крикнул Десмунд, но я только прибавила шаг.
В этой вакханалией я учувствовать не собираюсь! Как бы он меня ни упрашивал.
Выскочила на площадь перед северным выходом, тут-то меня Десмунд и догнал.
— Куда ты удрала? — возмутился, запыхавшись, останавливая меня.
— Подальше от тебя и твоих сумасшедших идей! Если Драквин пострадает, тебе придется искать нового дракона. Замены ей не будет!
— С ней все будет хорошо. Мартан под арестом, он не сможет учувствовать в гонке еще пару недель. Так что нам нечего торопиться. Успеем подготовиться.
— Откуда ты знаешь, что он под арестом? — я насторожилась.
— Знаю.
— Это ты на него пожаловался? — Подленькая улыбка на его губах была красноречивей слов. — Матиас, так нельзя! Зачем ты его оклеветал?!
— Я сказал правду. Что этот прохвост под носом академии устраивает массовые гуляния. Ректору это не понравилось. Он и так нервничает из-за адептов Джимингейла, а здесь появилась возможность оторваться на главном возмутителе спокойствия ненавистной академии.
— Это нечестно.
— Пользуюсь его же методами. Зик прав — ты слишком сердобольная. Или я ошибаюсь, и тебе нравится менталист?
Я растерялась от того, как лихо он сменял тему разговора.
— Матиас, у тебя непорядок с головой, если ты задаешь такие вопросы. Мне начинает казаться, что это не беспокойство, а приступы ревности.
— Я переживаю за общее дело.
Мне стало некомфортно, и я оглянулась. Северный вывод стадиона выходит на Косую реку. Я осмотрела пирс и встретилась взглядом с наблюдателем. Прислонившись спиной к каменной балюстраде, на меня во все глаза смотрел Рэф.
— Хорошо, — сказала спокойным тоном, — возвращайся к команде, я подойду через пару минут.
— А почему не сейчас? — насторожился адепт.
— Женские дела. Тебе это необязательно знать. Пока на стадионе ты и Гай, некому покушаться на нашу тайну. Иди-иди, а то противники решат, что ты испугался их и сбежал. Я подойду через пару минут.
Матиас все-таки вернулся обратно. Когда он скрылся за воротами, я направилась к Рэфу. Он точно меня узнал, иначе бы не искал встречи.
Мужчина в кепке-восьмиклинке, брюках на подтяжках и с подкатанными рукавами рубахи заметил, что я иду к нему, и отвернулся к реке. Я встала с ним рядом. За излучиной начинался совсем другой Вермундаун. Эта часть города отделена не только рекой. Под пологом иллюзии, созданной для жителей столицы, начиналась Грань — гетто для полукровок и всех, кто с ними связан.
— Красивый вид, — заметил Рэф, глядя на ровные крыши фахверковых домов, шпили башен и церквей на другом берегу. — Жаль, что обертка отличается от содержимого. Как и в нашем случае, Сабина.
— Что тебе нужно, Рэф?
— Нам сказали, что ты умерла. Погибла два года назад. Я даже всплакнул на твоих похоронах. А ты все это время жила среди богатых студентиков, когда наши умирали от голода и нехватки медикаментов.
— Что. Тебе. Нужно? — отчеканила каждое слово.
Рэф — борец за свободу полукровок. Мы никогда не были близкими друзьями, но часто пересекались. Юной девушкой я восхищалась им и его идеями, но мне хватило ума обходить этого человека стороной. Не один полукровка погиб в призрачной надежде победить власть чистокровных и разрушить Грань. Власть чистокровных до сих пор процветает, Грань стоит на своем месте, а Рэф продолжает вести на убой наивных глупцов.
— Окажи мне небольшую услугу. Мой друг хочет поговорить с тобой.
— Какой друг, и что ему от меня надо? Если ты собираешься меня впутать в какую-то авантюру, то даже не надейся на это.
— Нет. Это простой разговор. Обещаю, тебе ничего не грозит.
— А если я откажусь?
— Значит, твои друзья познакомятся лучше с твоим прошлым. На пути свободы любые жертвы оправданы.
— Ты ведь тоже здесь не по пропуску находишься. Не боишься, что я могу заявить на тебя в ответ?
— Тогда мы оба сядем в тюрьму, — произнес он с тенью улыбки.
— Таких, как мы, не садят за решотку.
— Давай сделаем так: ты встретишься с моим другом, вы поговорите, а после я забуду, что видел тебя.
Мне не хотелось идти у него на поводу, но риск быть раскрытой не оставлял шанса отказаться.
— Хорошо. Одна встреча не более двадцати минут.
— Договорились. Сегодня в полночь на старом месте. С тех пор, как ты исчезла, многое изменилось.
— А нельзя встретиться на территории чистокровных?
— Нет. Только в Грани мы можем чувствовать себя в безопасности. Тебе ли этого не знать?
— Хорошо. Я буду там.
Рэф слабо улыбнулся. Он незаметно посмотрел по сторонам — проверял, нет ли слежки, а затем тихо произнес:
— Я всегда знал, что ты выберешься, и никогда не верил в твою смерть.
Мужчина отвернулся и пошел по набережной.
***
— Проходи, — Матиас пропустил меня вперед в свою комнату.
Хотя комнатой это сложно назвать — целое крыло в одном из старых корпусов академии. Десмунд выкупил его и чувствовал себя не хуже, чем в родном особняке.
На стенах шелковые обои, на полу коврик из шкуры медведя, в углу камин, хотя паровое отопление работает и здесь.
— Садись. Я приму душ, и пойдем на занятия.
— Нет. Я подожду у двери, чтобы случайно ничего не задеть, — жалась у входа.
Мне было непривычно не столько из-за дороговизны обстановки, сколько неудобно находиться с ним наедине в его доме.
