Квартира Тургенева встречает тишиной, но нам все равно. Мы бесцеремонно нарушаем ее частым тяжелым дыханием, грохотом снимаемой обуви, шорохами сбрасываемой на пол одежды, откровенными стонами, горячими влажными поцелуями…
Пространство вокруг нас сгущается, становится осязаемым, плотным. В воздухе витает откровенный будоражащий аромат, рожденный смешением запахов наших тел. Кажется, еще чуть-чуть и из рождающихся между нами искр вспыхнет пожирающее пламя.
Я теряюсь во времени, пространстве, теряюсь в чувствах. Наслаждение, боль на грани эйфории, неутолимое желание быть ближе и ближе, объединиться, срастись каждой клеткой.
Быстрее.
Глубже.
Сильнее.
Еще!
Иван без конца говорит милые глупости, откровенные наглые пошлости, комментирует свои чувства и эмоции.
Это сумасшествие!
Безумие!
Но мне это нравится!
И я хочу еще!
И еще!
ИВАН
Где-то над нами, в унисон с нашими сердцами, тикают старинные часы.
Тик-так, тик-так, тик-так…
В моей голове нет ни одной мысли. В теле невесомость. На душе ощущение счастья и покоя…
На моем плече притихла Ася, и ее глубокое дыхание обжигает кожу, проникая в самое сердце.
Не хочу без нее. Больше ни дня не хочу проводить без нее!
Она моя. И только моя.
- Ася, я люблю тебя… - сам удивился, насколько естественно слетели с моих губ слова, которых я не говорил никому, кроме бабушки.
- И я люблю тебя… - тихонько и также естественно выдыхает Ася.
- Выйдешь за меня? - бух-бух-бух колотится надеждой сердце.
- Конечно, выйду…
- Ася, я не шучу – она поднимается и внимательно смотрит в мои глаза. На ее лице растерянность, смятение и, кажется, неверие. – Клянусь тебе, ты не пожалеешь!
- Вань, я…
Внезапно идиллию и важный разговор прерывает настойчивый звонок в дверь. Кому я мог понадобиться в такое время? Я встаю, беру из шкафа спортивные штаны, футболку и натягиваю их прямо на голое тело. Звонок не прекращается. Что-то важное, видимо.
По пути замечаю на комоде подарочный пакет и вспоминаю о подарке для Аси.
- Это тебе. – улыбаясь, протягиваю девушке пакет. Она снова смущается, отчего ее щеки заливает мягкий нежный румянец.
Ася берет пакет, а я выхожу из комнаты. По пути к входной двери с легким чувством дежавю собираю разбросанную нашу одежду и складываю на скамейку в прихожей.
- Антон Павлович! Маркиз! – на пороге, сияя словно Оскар, стоит сосед, на руках которого слегка испуганными зелеными глазищами сидит мой кот, который завидев меня, начинает жалобно орать и вырываться.
- Добрый вечер, Иван Сергеевич! Возвращаю вам пропажу! Нашел его на лестнице во вторник днем. Наверно, выскочил из квартиры.
- О спасибо большое, Антон Павлович! Я искал его сегодня после работы, собирался завтра уже объявления расклеивать. – я забираю кота из рук соседа. Животное дорого мне.
Его принесла еще бабушка лет шесть назад, подобрала на улице больным, грязным, голодным, блохастым выброшенным котенком. Вычистила, вылечила, нарекла Маркизом.
- Добрый вечер… - слышу за спиной мягкий голосок Аси
- Анастасия Владимировна, добрый вечер. Как ваше самочувствие?
- Спасибо, Антон Павлович, все хорошо. О, рыжик! Ты нашелся! – кот, резко вырывается из моих рук и несется к Асе.
Я рад видеть, что она приняла мой подарок. Ася стоит в мягком голубом махровом халатике и таких же тапочках. На ее руках жалобно курнявкает Маркиз, купаясь в ласковых поглаживаниях.
- Пойдем, я тебя покормлю, блудный сын! – улыбается она животному – Всего доброго, Антон Павлович.
- Доброй ночи, Анастасия Владимировна. Доброй ночи, Иван Сергеевич! – в ответ на мой кивок старичок отвесил головой почтительный поклон и скрылся за соседней дверью.
На кухне я нашел Асю и Маркиза, изучающих холодильник. Устроившись на руках у новой хозяйки, рыжий плут без зазрения совести ест из ее маленьких ладошек мою любимую колбасу, благодарно похрюкивая и порыкивая, словно уссурийский тигр.
- Теперь ты приручила всех мужчин в этой квартире – улыбаюсь, а Ася оборачивается.
Невозможно красивая.
Желанная.
Соблазнительная.
Ася отпускает Маркиза на пол и в два шага преодолевает расстояние между нами. Я подхватываю ее на руки и целую. Не могу перестать это делать. Ее губы со вкусом спелой малины манят, словно Сирены заблудшего моряка.
Сажаю ее на стол и нетерпеливо распахиваю новенький халатик, под которым, как я и ожидаю, абсолютно ничего нет. Я раскладываю ее прямо на кухонном столе и покрываю поцелуями каждый миллиметр бархатной кожи, каждую частичку любимого тела. Между нами нет преград, нет глупых предрассудков, волнений, стеснения. Ася позволяет мне все, что я хочу, направляет, подсказывает и отдается волнам наслаждения.
Чистый огонь.
Неприкрытый кайф.
Порочное наслаждение.
- Уговорил, Тургенев. – слышу сбившийся, чуть охрипший голос – Я выйду за тебя – и улыбается так счастливо, откровенно, искренне, что меня накрывает лавина восторга, сравнимая разве что с первым прыжком с парашютом.
Я подхватываю Асю на руки и кружу по квартире, наслаждаясь заливистым смехом. Вношу на руках в спальню, чтобы аккуратно уложить в кровать, но место там оказалось занято.
Посреди белоснежных подушек, на пододеяльнике, украшенном вышитыми белоснежными розами и хлопковым кружевом, словно Сфинкс лежит Маркиз, а перед ним «Марокканский цветок».
Эпилог
- Я похожа на торт! – выдыхает мама, и я слышу в ее нежном голосе обреченные нотки – Огромный, белый, свадебный торт!
- Ты самая красивая на всем белом свете! – и это правда! Никто даже не верит, что она моя мать, настолько юной она выглядит.
- Костичек, скажи этому неугомонному Тургеневу, что я замуж за него не пойду! Подождем еще полгодика, вот тогда в самый раз!
