Это ужасная история. Нет, это ужасная судьба. Такую и врагу не пожелаешь. Столько испытаний на одну семью. Почему-то мне было жалко их всех. Даже глупую Татьяну.
Сердце щемило от боли. Казалось бы, это просто чужие люди, одна из миллионов историй, пусть и ужасающая, но далеко не единственная в своем роде. Подобных несчастных судеб на каждый детский приют найдется с полсотни. И все, как одна, пронизаны горем, несчастьем, равнодушием и злым роком, дурацким и жестоким стечением обстоятельств.
Однако, я чувствовала необъяснимую тоску и сожаление, что все сложилось именно так. А еще видела отражение тех же самых чувств на лице Егора. Захотелось поделиться с ним своими последними силами, отдать оставшееся в глубине души тепло, подарить минуты утешения и покоя.
Взобравшись на его колени (что само по себе уже входило у меня в привычку), я бережно обняла Королева, вложив в эту нехитрую ласку всю заботу, тепло и любовь, надеясь, что парень почувствует в данный момент, что он не одинок. Ведь ему гораздо хуже сейчас, чем мне. Эта история приключилась с ЕГО близкими людьми. Это ЕГО дорогой человек сейчас находится в реанимации.
Поэтому хотелось укрыть котеночка от всего мира, растворить в себе и носить под сердцем, никогда не расставаясь.
Впрочем, уединение наше долго не продлилось…
Глава 41.
Металлическим хлопком предупредительно громыхнула калитка. Я, как ужаленная, вскочила с коленей Егора, тот же, напротив, как будто хотел задержать. Словно жаждал быть застуканным отцом со мной на коленях. Словно хотел заявить свои права.
Видимо, и у котеночка есть собственнический инстинкт. И это неожиданным образом чисто по-женски польстило мне. Как маленькое доказательство чувств, о которых мы не говорим. Догадываемся, мечтаем, надеемся… Но категорически не обсуждаем.
Поспешно заняв кресло напротив дивана, я заметила, как недовольно поморщился Королев, избегая визуального контакта. После хлопнула входная дверь, и гостиную залил яркий свет зажженных лампочек. На пороге стоял Гусь собственной персоной.
Спокойный, хладнокровный, свежий и опрятный. Как будто он и не работал сутки напролет, как будто не у него идет жесткая проверка ввоза, как будто он только собирался выходить из дома, а не вернулся после бессонной ночи.
Вениамин однако весьма подозрительно окинул нас внимательным взглядом, задержавшись на Егоровой толстовке, укрывающей мои плечи.
ДУРА!
Дура! Дура! Дура!
- Почему в темноте сидите? – вместо приветствия задал вопрос таможенник.
- Трудный день был, - не поворачивая голову, отвечал Егор. Я же предусмотрительно решила не вмешиваться в диалог отца и сына.
- Случилось что-то? – дежурным тоном поинтересовался Вениамин, стягивая форменный китель и вешая его в шкаф.
- Я весь день не мог до тебя дозвониться. Семеновна в больнице, - также буднично отвечал отцу Егор. Все-таки есть между ними какое-то сходство. Особенно это заметно по их манере общения друг с другом.
- Почему?
- Если коротко – Герасим в Заречном. Мы видели его на сиротском кладбище. Подробности нужны? – Егор приподнял скептически свою русую бровь и наблюдал за реакцией Вениамина.
- Герасим? Герасим Мищенко? – явно не верил в такой расклад таможенник, - Это невозможно. Он на пожизненном принудительном лечении в психиатрической больнице закрытого типа.
- Я видел его собственными глазами.
- Ты мог перепутать, обознаться, ошибиться… Столько лет прошло. А ты даже вживую его никогда не видел.
- Семеновна не перепутает его ни с кем, - парировал Королев.
А затем Егор поведал всю историю по порядку с весьма подробными описаниями внешности и поведения встреченного нами бродяги. Гусь заметно напрягся. Что-то в его состоянии, движениях и голосе неумолимо изменилось. Он сделался нервным и обеспокоенным. Кажется, даже позабыл о неоднозначной ситуации, в которой застал нас с Егором. И причиной тому было явно не состояние старушки, а именно сам Герасим.
Вениамин принялся кому-то звонить, задавал бесконечные вопросы разным людям, поднимал связи. И все это ради единственной цели – выяснить, почему убийца оказался на свободе.
Примерно спустя сорок минут мы узнали, что пациент Герасим Мищенко скончался пару лет назад во время пожара в отделении интенсивной терапии психоневрологической больницы, где проходил лечение от острой вирусной пневмонии.
Сей факт Вениамина заметно успокоил. Он обвинил Семеновну и Егора в мнительности и буйной фантазии. Дескать, бабуля, нервная от тяжелых воспоминаний, взвинченная годовщиной смерти единственной дочери, накрутила себя, принимая желаемое за действительное, а Егор, вместо того, чтобы успокоить старушку, поддержал ее психоз, усугубив тем самым острое эмоциональное состояние бедной женщины.
Затем Вениамин звонил в больницу, интересуясь состоянием Риммы Семеновны, а также необходимыми медикаментами, обещая лично проконтролировать ее лечение.
Я приготовила несложный ужин, и мы поели втроем, сидя за широким столом в кухне, которая без хозяйки выглядела уныло и сиротливо.
- В субботу состоится наша свадьба, - будничным тоном заявил Гусь, нарезая тонкими кусочками запеченное мясо.
Хлеб, откушенный мною в неподходящий момент, застрял где-то в глотке, мешая дышать.
- Ты же говорил, в августе будет свадьба, - уточнил вместо меня Егор. Лично я офигела и пыталась проглотить вставший поперек горла кусок. Надо заметить, получалось скверно. Вообще-то я не собиралась замуж. К этому времени планировала свалить отсюда подальше.
- Так надо. Этот чертов наркоконтроль тонко намекнул на желание пообщаться в неформальной обстановке, вот и пришлось пригласить их на наше скромное бракосочетание. Никаких пышных церемоний. Выездная регистрация и ужин в ресторане. Я уже все заказал. Это отличный способ наладить связи с нужными людьми и избавиться от проблем.
ОХРЕНЕТЬ!
- А ничего, что Семеновна в больнице? Как-то не до праздников, пап.
Вот да!
С Егором я была согласна. Но Вениамин и глазом не повел.
- Так может приятные события пойдут ей на пользу, Егор? Не думаешь?
Егор так не думал, это было видно по заледеневшим синим глазам.
- Женева, завтра тебе на выбор привезут несколько платьев и все такое… Об остальном не волнуйся.
Я лишь коротко кивнула, благоразумно не вступая в диалог со своим драгоценным мнением. Гусю на него, откровенно говоря, плевать, а раздражать его мне не с руки. В целом мой жених остался доволен моим молчаливым поведением и немым согласием. В отличие от Егора.
По его напряженной позе и суровому выражению лица легко было догадаться, что от новостей Королев не в восторге. И вот опять же чисто по-женски мне было интересно – что больше задевало котеночка – сам факт нашего с его отцом скорого бракосочетания, или то, что Вениамин пренебрег состоянием Риммы Семеновны в угоду собственным интересам.
