Мир был создан дарить счастье, удовольствие и радость. Почему же все такие... скучные и зажатые в свои унылые коконы? Почему только она видит, что можно и нужно жить по-другому?
– Мы можем купаться в море в любое время суток. Можем радоваться аромату цветущих деревьев! Греться под лучами ласкового солнца. А сейчас нас всего этого лишают… — азарт немного поутих. Лейра виновато посмотрела на архангела, — Интересно, там вообще тепло? – резкая смена настроения не произвела на Михаила никакого впечатления. Он как стоял, осматривая с высоты равнодушным взглядом до боли знакомый вид, так и остался стоять. Лишь пожал плечами, молча отвечая на вопрос Лейры.
Глава 4
Репетиция перед главным выходом...
Ринго
— Это что за розовое убожество? – скривился Ринго, покрутив перед собой кружево стрингов, которое сестра в комплекте с бюстгальтером принесла в его комнату со словами: «В этом ты поедешь! Ни разу не одевала! А так как я — законодательница моды...» Вот тут как раз и случилось, то самое пресловутое... «Это что за розовое...»
— Сам ты убожество! — надулась от возмущения Джоанна. — Это же «Джо Сикрет».
— Секрет? — выпучил глаза Ринго, растянув нитки на максимальную ширину. — Вот честное слово, это не может быть секретом! Потому что этот секрет ни черта не удержать-то не сможет. Наоборот... — Оценивающе глянул на задницу сестры, прищурил один глаз, словно мысленно взвешивал все «за» и «против». — Когда найду достойную идею по применению этих трусов, обязательно тебе скажу.
— Дурак неисправимый! — закатила глаза Джо.
— Буа-га-га, — гоготнул Рин, — Стрелялки – трусы-в-попе-застревалки!
— Трусы бабы носят! – возмутилась усмешке брата. — А это, — выдрала из его рук стринги, бережно разглаживая нежное кружево, — дорогое нижнее бельё, предназначенное соблазнять, притягивать взгляд и... и... – запнулась, сама толком не находя чего-то весомого для окончательного аргумента, — и сулит неслыханное удовольствие.
— Это ты сейчас о трусах? — вытаращился Ринго. – Трусы и удовольствие, — промурчал задумчиво, — фетишь такой? – изогнул одну бровь, с подозрением глядя на сестру. — Дрочить на трусы? – перебирал отвратительные варианты из арсенала своего больного, развратного и совершенно развязного воображения. — Собирать, коллекционировать, нюхать, облизывать, примерять... – всё больше и шире растягивались в похабной улыбке губы.
— Ммм, — взвыла сквозь сжатые зубы Джоанна, вновь закатив глаза. — Не знаю, зачем я тебя терплю?
— Затем, — не без тонны самолюбования принялся запихивать в свою сумку вещи из шкафа Ринго: джинсы, футболки, брюки, рубашки, носки, плавки и боксеры, — что я собираюсь выручить твою тощую задницу, взяв удар на себя. И ЭТО! — опять перехватил стринги и добавил к кучке женских вещей на краю постели. – Хорс меня задери! Всё розовое! — скривился, оценивая небольшую стопку одежды сестры, предназначенную ему.
— Это не розовый, это цвет фуксии! – сумничала Джо.
— Один х**! — нахмурил брови Ринго, запихивая тряпки к остальным в сумку. — Всё равно до отрыжки розово-приторно-сладкие...
— Джо! – под стук в дверь раздался голос мамы, — ты тут?
Сестра тотчас помрачнела:
— Да... – дрогнули её губы.
Правильно, не стоило хорониться от родителей. Особенно от отца. Весь дворец перероет, из-под земли достанет.
— Милая, — заглянула мама в комнату. Но не вошла, так и осталась стоять на пороге, волнительно заламывая руки. — Тебе лучше собираться и выходить, — голос мягкий и виноватый. Мама окинула детей добрым взглядом, а Ринго успел ногой задвинуть за постель свою сумку, и с непринуждённой улыбкой сделать вид, что «не при делах».
— Любимая, — мама на миг замялась, бросая полный нежности взгляд на дочь, — я понимаю, как трудно... Вы с братом так близки, а тут... — уронила слезу, явно не разделяя отцовского распоряжения. — Но тебе придётся! – выровняла свой голос. Утерла идеальное лицо изящным жестом: — Так что, бери вещи, и мы тебя ждем внизу!
***
В машине правящая семья ехала молча. Брат с сестрой боялись неуместно заржать, глядя на скорбные лица родителей, поэтому прятали глаза и только подрагивающие руки выдавали их настрой.
— Джоанна, — мама обратилась к Ринго, смахивая слезу. – Запомни, если тебе не захочется, ну, то есть, я хотела сказать, не понравится светлый, то ты не обязана всего этого делать. Дождись того, кто хоть на миг вызовет твою симпатию... — голос мамы прервался, и она отвернулась к окну.
— Хорошо, — неопределённо качнула головой Джо, покосившись на трясущегося от проглоченного смеха брата, и тотчас отвернулась к окну, еле сдерживая свой.
— Джоанна, — отец был настроен серьезно, — ты должна понять, что интересы Нижнего мира на первом месте. Мы – правящая семья. Надеюсь, ты помнишь, кого представляешь, — ровный тон чуть скребнул по совести, рубанул по нервам, — так что... – папа запнулся. Джо пристыженно покосилась на брата. Ринго в своей идиотской манере широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы, легкомысленно подмигнул:
— Никакого траханья с учителями! – опошлил трепетный момент, — только с пернатыми!
Джо мгновенно ощерилась и пнула его по ноге:
— Дурак!
— Ауч, пап, мам, — дурашливо взвыл Ринго, — она уже плохо себя ведёт! Как демона с таким воспитанием можно отправлять в новый мир? Да что о нас подумают ангелы?
Джоанна от возмущения задрожала. Это уже было слишком... разглагольствовать на тему «что подумают те, чьё мнение категорически и абсолютно не имело никакого значения».
— Не паясничай! — строго шикнула на брата мать. — Джо умная и красивая, — встала на защиту дочери.
— Угу, — поддакнул брат. — И озабоченная розовым! — вновь затрясся от смеха Ринго. – А нет. Этим… цветом фуксии! – изобразил испуг, покосившись на пыхтевшую от злости сестру.
— Джо, — повелительное сокращение имени Джоанны, словно смычок по натянутым струнам, — а почему у тебя сумка брата? — кустистые брови отца съехались к переносице. Глаза налились опасливо багровым. Скулы рельефно натянули кожу.
Брат с сестрой обменялись испуганными взглядами. И если Ринго торопливо выдумывал очередную пошлую шутку, то Джоанна выпалила:
