– Вас можно в углях запекать, – Лидия Петровна с сочувствием смотрела на вымазанную в грязи пару.
– Я знаю, куда идти! – тут же заявила Елена.
– Ну уж нет! – Лера даже покачала головой. – Не работает твой «Сусанин», я никуда с тобой не пойду!
– Марин, – Елена обратилась за поддержкой к молчаливой подруге. – А ты вообще что молчишь?
– А мне все равно, где гулять, – Марина глубоко вдохнула, закрыла глаза. – Рано или поздно нас найдут, мы уедем в город и опять – работа-дом-работа. Я за любой кипишь.
– Тогда кипишь подходит к концу. Вон там, – Елена махнула рукой на деревья, – домик охотника. Я знаю это место, я тут уже была.
– Наконец-то! – воскликнула Лидия Петровна. – Пошлите уже!
Как только они тронулись в путь, наткнулись на бродящую толпу вернувшихся охотников. Впереди, держа на поводке лохматого волкодава, выступал Сергей Сергеевич.
– Народ! – крикнула Елена и с облегчением увидела, как Илья и Бродский побежали к ним навстречу.
Глава 17
– Где вас носило? – Илья издалека начал с претензий.
– По оврагам! – отрапортовала Елена. – Чего орешь то сразу?
– А как не орать? – он подошел, схватил ее за плечи. – Мы пришли, а вас нет! Собрались искать. Представь, что я надумал!
– Представь, где я была, – Елена вырвалась, обиженно посмотрела на мужа. – Гонор сбавь, истеричка в погонах… Сергей Сергеевич!
Григорий с тревогой посмотрел на сына, тот кивнул – все хорошо.
– Аптечку? – догадался егерь.
– Что случилось? – Антон шагнул к ней, но Бродский попридержал его:
– Не лезь.
– Зачем аптечку? – Илья нахмурился, посмотрел на жену с тревогой.
– Джинсы в крови, – заметил Бродский. – Вот, смотри, через грязь видно. До избы дойдешь, горе ты наше?
– А то!
– Почему не сказала? – Антон снова кинулся к ней, но Григорий предусмотрительно схватил его за руку.
– Не лезь, сказали же. Ты здесь не помощник. Что случилось?
Антон проводил взглядом каждую даму до объятий перепуганных мужей и только потом сказал:
– Мы заблудились и вместе с Еленой упали в овраг. Я не знал, что она пострадала. Я не видел…
– Идем, – Григорий приобнял сына, повел к своему столу во дворе. – Сам-то как?
– Ушибся немного. Ничего, пустяки.
– Молодой человек! – позвал его Сергей Сергеевич, – идите за мной! Нужно вас переодеть, иначе простудитесь.
Григорий очень старался не обращать внимания на шумную толпу, но взгляд то и дело останавливался на ней – женщине, которая вошла в его сердце долгожданным бальзамом. Они так и не узнали, что случилось с ней в овраге – Ожигов точно дал понять – одно лишнее движение и мордобоя не избежать. В принципе, все правильно, не зря полковник напрягается, Григорий своих намерений перед ним скрывать не стал. И даже если Илья заставит жену сменить работу, Григорий отступать не собирался. Елена к нему не равнодушна, а это значит, есть все шансы забрать ее себе. Даже несмотря на то, что она принципиальный человек и верная жена – вечно сопротивляться не сможет. Главное – найти правильный подход. У Григория в голове уже все сложилось, осталось лишь правильно использовать время.
Иногда он натыкался взглядом на хмурый взгляд полковника, спокойно выдерживал волну недовольства от него. Вопрос с Ильей будет решен в ближайшие дни, а пока пусть огрызается.
Подвыпившие дамы запросили пострелять – для этого у егеря был предусмотрен отдельный угол во дворе. Все продумано – мишени, освещение в темное время суток. Дамам выдали один травматический пистолет на всех, и Бродский вызвался контролировать опасное развлечение. Дамы смешно корчили личики, визжали и зажмуривались. Бродский перезаряжал обоймы и хвалил каждый выстрел, хотя ни одна пуля не попала в мишень – пустые жестяные банки. Елена все это время держалась в сторонке, Григорий заметил, что она не выпивала вместе со всеми, дремала у мужа на плече.
– Иди, – Илья положил перед Еленой пистолет, когда дамы наигрались.
– Да ну, – Елена сморщила носик, – устала я что-то.
– Скоро домой поедем, иди, развлекись немножко.
Привычно. Он так бы описал то, как Елена взяла в руки оружие. Обычный травмат, грохота больше, чем ударной силы. В других руках он смотрелся смешной игрушкой, раззадоренные дамы больше развлекались, чем пытались стрелять. Здесь Григорий увидел иное отношение – Елена точно знала, что держит в руках и, по-видимому, умела с этим обращаться.
Встала напротив мишеней – далековато. Ноги на ширине плеч, прямая спина, вытянутые руки не дрожат, взгляд сосредоточен. Выглядела она очень сексуально. Есть люди, которым идет оружие. Так вот ей шло. Хрупкая, нежная, но вместе с тем опасная. Григорий невольно облизал губы и тут же наткнулся на суровый взгляд Ожигова. А нечего было пускать ее на стрельбище, знал же, как она будет смотреться.
Первый выстрел – и сразу в цель. Второй и третий. Над столом полиции рокотом прошелся одобрительный рев. Григорий видел, как все это ей нравится, как возбужденно блестят ее глаза.
– Огонь баба! – выдохнул Антон, Григорий согласился, кивнул.
Сейчас хотелось встать, подойти к ней со спины, дотронуться до ее ладоней и сделать выстрел – вместе с ней. Почувствовать, как отзовется ее тело на отдачу оружия, как она прижмется к нему, расслабиться в его руках…
Это было похоже на наваждение – нестерпимое желание дотронуться до желанного тела. Пока Бродский не вложил в ее руки ружье.
– Вот что делают? – возмутился Антон. – Без плеча же останется…
Слишком тяжелое, громоздкое, в разы опаснее любого травмата. Григорий с тревогой посмотрел на Илью – тот лишь усмехнулся. Он серьезно? Позволит ей сделать выстрел?
Правильная осанка. Правильно приклад прижат к предплечью. Все правильно, но также нельзя!
Первый выстрел – и промах. Постояла немного, прицеливаясь, со второго раза попала в банку, под одобрительный ор положила оружие на стол, потерла ушибленное плечо. Ожигов тут же схватил ее, усадил на колени и поцеловал. Как хозяин, владелец, единственный, кто может ею обладать. Посмотрел на Григория, недвусмысленно положил ладонь на дуло ружья.
– Пап, отвернись, – Антон пихнул его под столом ногой. – Не провоцируй его. Их больше и они пьяные. Пап!
Прежде чем отвернуться, Григорий нагло усмехнулся и даже услышал, как полковник заскрежетал зубами.
Стемнело резко, подул прохладный ветер. На подворье егеря зажглись фонари – не ярко, чуть освещая пространство, но атмосфера тут же поменялась – стало уютнее. Антон предложил собираться, Ринат уже сложил вещи в машину, но Григорий все тянул – ждал.
