Тезисы предусматривали относительно длительный период хозяйственного развития, в течение которого усилия сверху должны были дополняться «попытками и усилиями возрождения местных очагов хозяйства»; поддержкой местной инициативы; созданием территориально-административных военно-хозяйственных округов, в которых аппарат военного ведомства — местные военные комиссариаты — стали бы одновременно аппаратом трудовой мобилизации; постепенным переходом к милиционной системе комплектования армии. Вместе с тем в тезисах звучали некоторые мысли, связанные с отказом от отдельных мер военного коммунизма, в частности от ее главного элемента — продовольственной разверстки. Но об этом было сказано настолько закамуфлированно, что даже сам термин «продразверстка» не упоминался, так как у Троцкого не было четкого понимания того, что именно должно быть сделано для обеспечения продовольствия пролетариата и где проходит граница между натуральным налогом, получаемым с крестьян, и продразверсткой, поскольку и то и другое автор документа предлагал добывать на принудительной основе. Пункт пятый звучал так: «Элементарным условием всякого дальнейшего хозяйственного развития является обеспечение рабочих обрабатывающей промышленности, транспорта и городского населения вообще необходимыми предметами питания. До соответствующего поднятия обрабатывающей промышленности и до установления этой последней и сельским хозяйством естественного и обоюдовыгодного продуктообмена, извлечение из деревни предметов продовольствия естественно останется для сознания наиболее зажиточных кругов крестьянства натуральным государственным налогом, правильность поступления которого может быть обеспечена только принудительной силой государства».
Иными словами, вместо продразверстки Троцкий предлагал ввести продналог, который предусматривал применение силы. Вслед за этим последовали многочисленные доклады и другие выступления Троцкого, а также печатные обращения с разного рода разъяснениями, обоснованиями и восхвалениями введения всеобщей трудовой повинности. Троцкому удалось опубликовать свои несколько модифицированные тезисы от имени ЦК РКП(б). Напечатаны они были в самом начале 1920 г. в виде брошюры, выпущенной типографией его поезда
[932]. Милитаристские моменты в этих тезисах были еще более усилены, казавшиеся же послаблением соображения, прежде всего связанные с продовольственным налогом, были предусмотрительно опущены.
Вскоре после появления на свет своих тезисов Троцкий подготовил заявление в ЦК, в котором подверг сомнению целесообразность ряда элементов военного коммунизма. Он назвал новый документ «Основные вопросы продовольственной и земельной политики». Документ был представлен высшим партийным кругам дважды. В первый раз Троцкий отправил его с Урала в феврале 1920 г.
[933] В экземпляре, адресованном Ленину, документ именовался «соображениями». В телеграмме Ленину, посланной из поезда наркомвоенмора, говорилось: «При сем препровождается Вам черновой набросок соображений: 1) по продовольственной политике; 2) о договорных отношениях в рамках общегосударственного хозяйственного плана. Ни то, ни другое не есть проект тезисов для оглашения, а лишь черновой набросок для согласования в ЦК. Если таковое будет достигнуто, формулировка должна быть существенно иная, особенно по продовольственному вопросу»
[934].
Сам Троцкий следующим образом комментировал свои тезисы: «С Урала я привез значительный запас хозяйственных наблюдений, которые резюмировались одним общим выводом: надо отказаться от военного коммунизма. Мне стало на практической работе совершенно ясно, что методы военного коммунизма, навязывавшиеся нам всей обстановкой Гражданской войны, исчерпали себя и что для подъема хозяйства необходимо во что бы то ни стало ввести элемент личной заинтересованности, т. е. восстановить в той или другой степени внутренний рынок. Я представил Центральному комитету проект замены продовольственной разверстки хлебным налогом и введения товарообмена»
[935].
В заявлении, посланном в ЦК, Троцкий констатировал, что государственная продовольственная политика построена на отобрании у крестьян излишков сверх потребительской нормы, которая советским правительством была определена настолько низко, что оставляла крестьянину минимум необходимых продуктов, достаточный для того, чтобы тот не умер с голоду. Это, в свою очередь, утверждал Троцкий, толкает крестьянина на обработку земли только в пределах потребности своей семьи. Более того, изданный декрет об изъятии третьей коровы «как излишней» приводит к тайному убою скота, к нелегальной распродаже мяса и разрушению молочного хозяйства. В результате промышленность теряет рабочую силу, «земледелие эволюционирует в сторону увеличения числа самодовлеющих продовольственных хозяйств», то есть в сторону натуральной экономики. «Нынешняя политика уравнительной реквизиции по продовольственным нормам, круговой поруки при ссыпке и уравнительного распределения продуктов промышленности направлена на понижение земледелия, на распыление промышленного пролетариата и грозит окончательно подорвать хозяйственную жизнь страны». Троцкий предлагал поэтому «постепенное ослабление нажима на кулака», «более осторожное отношение к крестьянским верхам».
Автор документа предупреждал, что продовольственные ресурсы страны грозят иссякнуть, от чего не может спасти никакое усовершенствование реквизиционного аппарата и ужесточение карательных мер. Оставалось, правда, неясным, какова была связь между уравнительной реквизицией и «распылением» рабочего класса. Скорее всего, Троцкий искусственно привязывал одну хозяйственную угрозу к другой. Однако об опасности сохранения реквизиционных порядков, и только о них, в заявлении говорилось вполне четко. Так что речь в документе шла не о пороках всей системы военного коммунизма, а только об одной его составной, правда важнейшей, части — об опасности сохранения продразверстки, полностью лишавшей крестьянство материальной заинтересованности в повышении урожайности.
Троцкий не предлагал ввести свободную рыночную торговлю зерновыми и другими сельскохозяйственными продуктами первой необходимости. Полагая целесообразным заменить изъятие «известным отчислением», или своего рода подоходным прогрессивным натуральным налогом, он выражал робкую надежду, что таковая мера может быть выгодной для крестьян при проведении «более крупной запашки или лучшей обработки». Под «более крупной запашкой» явно подразумевался постепенный переход к коллективной обработке земли, ибо автор не мог иметь в виду концентрацию земельных владений в частных руках, то есть укрепление и расширение слоя богатых крестьян — столь ненавидимых им «кулаков». Весьма неопределенно, в самых общих контурах, здесь вырисовывались будущие перспективы коллективизации сельского хозяйства.
Суммируя свои предложения, он утверждал, что между ослаблением нажима на кулака и расширением «советского хозяйства» нет какого бы то ни было противоречия: «Мы более осторожно относимся к крестьянским верхам до тех пор, пока не сможем центр тяжести продовольственной политики перенести на совхозы и общественную запашку», – писал Троцкий, вновь указывая на коллективную форму собственности в деревне, как образец будущего сельского хозяйства. На военно-коммунистические основы распределения промышленных изделий в обмен на сдачу хлеба государству Троцкий не покушался; он только делал из них некоторое изъятие. Да и сам Троцкий признавал, что его предложения были крайне осторожными, оговариваясь, что и новая экономическая политика, провозглашенная советским правительством примерно через год, вначале тоже не шла дальше его «соображений»
[936], хотя уже в 1924 г., переоценивая значение своих тезисов, автор объявил их предвестником новой экономической политики государства: «Весь текст в целом представляет довольно законченное предложение перехода к Новой экономической политике в деревне… Предложения эти были тогда Центральным комитетом отклонены»
[937]. Тем не менее о переходе к принципиально новой экономической политике в деревне в предложениях Троцкого речи не было, о полном отказе от военного коммунизма — тоже. Речь шла только о частичном изъятии из него некоторых, хотя и важных, элементов, связанных с конфискацией продовольственных излишков у крестьян.
