Труднее определить, когда именно ученик переиграл своего учителя и стал «большим Сталиным». Похоже, самым поздним сроком следует считать месяц назначения Сталина на пост генсека: апрель 1922 г. Отметим сразу же, что день избрания Сталина на этот пост никем не был назван, что свидетельствует об отсутствии письменного формального постановления о назначении Сталина. Как в свое время Свердлов, Сталин стал генсеком фактически. Именно этот пост был облюбован Сталиным для восхождения к абсолютной власти. «Ролью только политического вождя, который на свою аудиторию воздействует лишь статьями и речами, он никогда не довольствовался, а всегда стремился держать в своих руках и нити организационных связей: он превосходно знал, что только таким путем можно держать в руках те руководящие кадры партийных работников, которые необходимы для функционирования всякой организации». Эти строки, превосходно характеризующие Сталина, принадлежат Крупской и относятся к Ленину. Дореволюционному Ленину 1901 г.
[1198]
После смерти Свердлова Ленин заменил его «подходящим коллективом». Но порочная структура большевистской партии никогда не была коллегиальной. Надежды Ленина на то, что аппаратом партии будут управлять несколько равных секретарей, были утопией. Уже через три года после смерти Свердлова Сталин без видимого сопротивления своих коллег по секретариату ЦК сосредоточил в своих руках «необъятную власть». Так, XII партийная конференция, закончившая работу 7 августа, еще во время болезни Ленина, принимает новый устав партии, устанавливающий, что «для секретарей губернского комитета обязателен партийный стаж до Октябрьской революции 1917 г. и утверждение вышестоящей партийной инстанцией (лишь с ее санкции допускаются исключения в величине стажа)». Казалось бы, речь идет об усилении авторитета старых партийных работников. На самом деле этот невзрачный пункт становится главным орудием Сталина: он получает право личного утверждения всех губернских секретарей (через проверку их стажа) и, через созданную систему исключений из правил, полномочия утверждать тех секретарей, которые, по молодости стажа, не могли бы без согласия Сталина стать секретарями. Комиссию по пересмотру устава возглавлял Молотов. Устав был принят единогласно. За несколько месяцев новый генсек установил в партии свои порядки. В это время и начали происходить мистические истории, касающиеся Ленина: в игру открыто вступил Сталин — с ядом. Он сообщил, что Ленин под предлогом ухудшающегося здоровья попросил Сталина доставить ему цианистый калий. Сталин задумал отравить Ленина.
О том, что Ленин просил у Сталина яду, мы знаем еще и из воспоминаний работавшей уже в те годы на Сталина секретаря Ленина Л.А. Фотиевой: «Я два раза была в это время у Сталина. Первый раз насчет яда. Но об этом писать нельзя… Только не записывайте. И если вздумаете опубликовать, то отрекусь… Так вот. Сначала о яде. Еще летом (1922 г.) в Горках Ленин попросил у Сталина прислать ему яда — цианистого калия. Сказал так: «Если дело дойдет до того, что я потеряю речь, то прибегну к яду. Хочу его иметь у себя». Сталин согласился. Сказал: «Хорошо». Однако об этом разговоре узнала Мария Ильинична и категорически воспротивилась. Доказывала, что в этой болезни бывают всяческие повороты, даже потерянная речь может вернуться. В общем, яда Владимир Ильич не получил»
[1199].
В своих воспоминаниях М.И. Ульянова действительно рассказывает, что Ленин просил Сталина доставить ему яд в мае 1922 г., но опирается этот рассказ на поздний рассказ все той же Фотиевой. Иными словами, Фотиева цитирует сама себя: «Зимой 20–21, 21–22 (гг.) В.И. чувствовал себя плохо. Головные боли, потеря работоспособности сильно беспокоили его. Не знаю, точно когда, но как-то в тот период В.И. сказал Сталину, что он, вероятно, кончит параличом, и взял со Сталина слово, что в этом случае тот поможет ему достать и даст ему цианистого калия. Ст[алин] обещал. Почему В.И. обратился с этой просьбой к Ст[алину]? Потому, что он знал его за человека твердого, стального, чуждого всякой сентиментальности. Больше ему не к кому было обратиться с такого рода просьбой. С той же просьбой обратился В.И. к Сталину в мае 1922 г. после первого удара. В.И. Ленин решил тогда, что все кончено для него, и потребовал, чтобы к нему вызвали на самый короткий срок Ст[алина]. Эта просьба была настолько настойчива, что ему не решились отказать. Ст[алин] пробыл у В.И. действительно 5 минут, не больше. И когда вышел от И[льи]ча, рассказал мне и Бухарину, что В.И. просил его доставить ему яд, т[ак] как, мол, время исполнить данное раньше обещание пришло. Сталин обещал. Они поцеловались с В.И., и С[талин] вышел. Но потом, обсудив совместно, мы решили, что надо ободрить В.И., и Ст[алин] вернулся снова к В.И. Он сказал ему, что, переговорив с врачами, он убедился, что еще не все потеряно и время исполнить его просьбу не пришло… Они расстались и не виделись до тех пор, пока В.И. Ленин не стал поправляться»
[1200].
Даже в этом рассказе, исходящем от сестры Ленина, мы слышим только сталинский пересказ: Сталин вышел от Ленина и рассказал Ульяновой и Бухарину о том, что Ленин просит яду. Своими ушами никто, кроме Сталина, этой просьбы не слышал. Источником информации о яде начиная с декабря 1922 г. тоже является либо Сталин, либо подотчетная ему секретарь Ленина Фотиева, причем время, когда запрашивается яд, удивительным образом совпадает с очередным конфликтом между Лениным и Сталиным, с одной стороны, и ухудшением здоровья Ленина — с другой. Остается только определить, было ли вызвано ухудшение состояния здоровья Ленина очередной порцией яда, впрыскиваемого Ленину «гениальным дозировщиком» Сталиным, или же, действительно, каждый раз, когда ухудшалось здоровье Ленина, он непременно просил Сталина о яде, как больной просит о лекарстве врача. Фотиева вспоминает:
«После нового удара он в декабре под строгим секретом опять послал меня к Сталину за ядом. Я позвонила по телефону, пришла к нему домой. Выслушав, Сталин сказал:
— Профессор Ферстер написал мне так: «У меня нет оснований полагать, что работоспособность не вернется к Владимиру Ильичу». И заявил, что дать яд после такого заключения не может.
Я вернулась к Владимиру Ильичу ни с чем. Рассказала о разговоре со Сталиным»
[1201].
3. Национальный вопрос
Чтобы понять, мог ли Ленин просить Сталина о яде, проследим хронологию конфликта Ленина в период его болезни со Сталиным и Дзержинским. 10 августа 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение создать комиссию для подготовки проекта усовершенствования федеративных отношений между РСФСР и другими братскими республиками. 11 августа Оргбюро ЦК РКП(б) утвердило следующий состав комиссии: В.В. Куйбышев
[1202] (председатель), Сталин, Орджоникидзе, Сокольников, Раковский и представители республик — С.А. Агамали-оглы
[1203] (Азербайджан), А.Ф. Мясников
[1204] (Армения), П.Г. (Буду) Мдивани
[1205] (Грузия), Г.И. Петровский (Украина), А.Г. Червяков
[1206] (Белоруссия), Я.Д. Янсон
[1207] (ДВР) и Ходжаев
[1208] (Хорезм). К началу сентября проект резолюции готов. Возможно, Ленин узнает об этом от посетившего его еще 25 августа Раковского, в целом относящегося к проекту Сталина негативно. Обратим внимание на то, что в комиссию не входит Троцкий.
