Те, кого позже стали называть китайскими оппозиционерами, встречались с оппозиционерами и даже с Троцким. Так, Ци Шу-гун посетил Троцкого в здании Главконцесскома и обсудил с ним перспективы китайской революции
[183]. Примерно десять китайских студентов участвовали в параллельной демонстрации оппозиционеров 7 ноября 1927 г. Рассказывали, что группа китайцев пришла на Красную площадь с «ортодоксальными лозунгами», но, проходя мимо трибун, вдруг развернула плакат с лозунгом «Да здравствует Троцкий!»
[184]. Тотчас после этого китайских оппозиционеров исключили из партии и комсомола, отчислили из учебных заведений и отправили на родину. Перед отъездом группа встретилась с Троцким. Лян Ганьцяо пытался «ободрить Троцкого»: «Не беспокойтесь, когда мы вернемся в Китай, мы сразу же создадим массовую партию — по крайней мере в полмиллиона человек». Троцкий был настроен более консервативно: «Революция потерпела поражение. Сейчас важна кропотливая работа. И если каждый из вас, — он указал на присутствовавших китайцев, — соберет вокруг себя пять-шесть рабочих и обучит их, это уже будет большим достижением»
[185].
Значительное влияние на поведение китайских оппозиционеров, находившихся в Москве, оказали нелегально распространявшиеся работы Троцкого, связанные с VI конгрессом Коминтерна и предостерегавшие против авантюристической тактики в Китае, которая проявилась, в частности, в Кантонском восстании. На китайцев произвело впечатление осторожное отношение Троцкого к лозунгу Советов в Китае, который, как ожидалось, мог бы стать лозунгом «третьей китайской революции». Вместо этого Троцкий выдвинул на ближайшую перспективу лозунг созыва Национального собрания Китая (которое планировал впоследствии разогнать точно так же, как большевики разогнали Учредительное собрание в России).
Весной 1929 г. в общежитии Московской артиллерийской школы, где обучалось несколько китайцев, было проведено нелегальное собрание представителей оппозиционных групп, на котором обсуждался вопрос об их деятельности по возвращении на родину, что было особенно актуально в связи с предстоявшим в ближайшее время очередным выпуском студентов. Судя по воспоминаниям одною из участников — Ван Фаньси, решено было по возвращении не предпринимать никаких шагов к созданию независимой политической партии, действовать в рамках тайной фракции внутри КПК, но в то же время продолжать революционную деятельность в составе группы, объединившейся вокруг журнала «Вомэньдэ» («Наше слово»), основанной бывшими студентами, отправленными на родину после демонстрации 7 ноября 1927 г.
[186]
Несмотря на отъезд в 1929 г. группы студентов в Китай, численность подпольной организации в следующем году увеличилась до 80 человек. К этому времени под влиянием идей Троцкого находилось более 20 % общего числа китайцев, обучавшихся в Москве
[187]. Говорить о какой-либо конспирации было теперь достаточно сложно. Подпольная организация не могла быть массовой. Элементарная неосторожность или доверчивость участников могла привести к провалу. Советское правительство и органы ОГПУ не брезговали агентурно-шпионской деятельностью и вербовкой в среде китайских студентов. В администрации учебных заведений все чаще и чаще поступали доносы на китайских студентов, особенно участившиеся во время партийной чистки конца 1929 — начала 1930 г.
В феврале 1930 г. ОГПУ произвело аресты среди китайских студентов. Схвачены были 25 человек, в том числе все руководители подпольной организации. В следующие месяцы в подвалы Лубянки были отправлены еще 11 активных участников китайской оппозиции. Арестованные дали показания не только о своих группах, но и о единомышленниках в Китае, назвав около 70 имен и раскрыв много адресов и явок. 20 июля 1930 г. специальная комиссия ЦКК ВКП(б) рассмотрела дела 36 арестованных китайских «троцкистов» и постановила 25 из них отправить в тюрьмы и ссылку, троих послать на производство, а остальных изгнать из СССР. Вслед за этим Коллегия ОГПУ «конкретизировала» фактически уже вынесенные приговоры
[188]. История оппозиционной деятельности китайских коммунистов в СССР на этом закончилась.
Второе направление, по которому развивалось влияние идей и деятельности Троцкого в Китае, было связано с самим ходом китайских событий и положением в КПК. Руководству партии остро необходимо было найти козла отпущения за все те беды и поражения, которые обрушились на партию в ходе революции, переворота Чан Кайши и начавшихся преследований коммунистов. На V партийном съезде КПК в апреле 1927 г., состоявшемся в городе Учань, некоторые делегаты, в том числе набиравший силу Мао Цзэдун
[189], попытались отстранить от руководства основателя партии и ее руководителя Чэнь Дусю, выступавшего за умеренность и уступки по отношению к левому Гоминьдану. Формально Чэнь устоял, но от практических дел отошел, а в августе 1927 г. на пленуме ЦК КПК был смещен с поста генерального секретаря партии. «Старик», как его называли, жил в Шанхае, и лидеры партии иногда его навещали.
С лета 1929 г. началось наступление на тех, кого в Китае считали сторонниками Троцкого. Пленум ЦК КПК в июне 1929 г. в резолюциях по докладу о работе Политбюро и по организационному вопросу поставил задачи идеологического «разоблачения» оппозиции как «орудия всех контрреволюционных сил, направленных против китайской революции» и «строгой чистки руководящих деятелей оппозиции внутри партии». За этим последовал специальный циркуляр ЦК, требовавший беспощадного изгнания оппозиционеров из партийных рядов
[190]. В августе 1929 г. Чэнь направил ЦК обширное письмо с решительными возражениями против политики сотрудничества КПК с Гоминьданом и требованием пересмотра всего партийного курса
[191]. Союз китайской компартии с Гоминьданом для Сталина был очередным «брестским миром» ради объединения Китая под руководством Чан Кайши, ради создания сильного национального государства, способного противостоять Японии — главному внешнеполитическому противнику Советского Союза. Сталин готов был упустить шанс на коммунистическую революцию в Китае, точно так же, как Ленин был готов упустить шанс на революцию в Германии. В начале осени 1929 г. Чэнь Дусю образовал в компартии свою фракцию, а в ноябре 1929 г. был из партии исключен. Именно в это время он познакомился с несколькими работами по китайскому вопросу своего коллеги по несчастью Троцкого, в которых бичевался сталинский курс. Эти работы были привезены китайскими студентами из Москвы специально для уважаемого ими старого партийного лидера
[192]. Чэня особенно порадовало, что во время революции 1925–1927 гг. Троцкий выступил за политическую и организационную независимость КПК от Гоминьдана. 10 декабря 1929 г. Чэнь Дусю опубликовал открытое письмо к членам китайской компартии, в котором возложил ответственность за все ошибки и неудачи, допущенные в ходе революции, на руководство Коминтерна. В начале следующего года Чэнь провозгласил образование Коммунистической левой оппозиции, которая в марте стала издавать журнал «Учаньчжэ» («Пролетарий»). Так основатель китайской компартии стал через десять лет основателем организованного движения китайских сторонников Троцкого.
