В августе 1935 г. Троцкий написал «Открытое письмо всем революционным пролетарским организациям и группировкам», которое назвал «За 4-й Интернационал»
[480]. Правда, руководство французской Лиги выразило опасение, что публикация этого документа может затруднить вступление ее членов в СФИО
[481], но Троцкий смог убедить троцкистов, что одно совместимо с другим, в результате чего возражения были сняты, а сам документ опубликован 23 августа во французской «Ла верите». Документ был подписан формально тремя организациями: Интернациональным секретариатом Международной лиги коммунистов-интернационалистов (в числе подписавших Троцкий фигурировал под псевдонимом Crux); Рабочей партией Соединенных Штатов, от имени которой на паритетных началах поставили свои подписи Маете и Кэннон; и Революционной социалистической рабочей партией Голландии в лице Петруса Шмидта и Генрика Снефлита.
Отвергая «капитулянтскую» политику Коминтерна, его «рабскую» зависимость от советской верхушки, представители подписавших организаций констатировали, что измена советской «бюрократии» отбросила мировой пролетариат далеко назад, в то время как «капитализм» подготовляет новую «мировую бойню». «Было бы гибельным пытаться установить одинаковые маршруты для всех стран, — констатировало письмо. — В зависимости от национальных условий, от степени разложения старых рабочих организаций, от состояния собственных сил в данный момент марксисты (революционные социалисты, интернационалисты, большевики-ленинцы) могут выступать то в виде самостоятельной организации, то в качестве фракции в одной из старых партий или в профсоюзах». Вместе с тем генеральным курсом объявлялось создание 4-го Интернационала и его секций. Не оставляя своей иллюзорной надежды, провозглашалось, что новое объединение сможет провести «победоносный штурм твердынь мирового капитала».
Троцкий считал, что уже к середине 1936 г. созрели все необходимые условия для провозглашения новой международной организации. Эта поспешность, однако, встретила противодействие собственных же его сторонников, и Троцкий вынужден был пойти на уступки. 26–31 июля 1936 г. в Париже состоялась конференция, созванная, как было объявлено, Движением за 4-й Интернационал. По конспиративным соображениям считалось, что конференция проходила в Женеве (что упоминалось в многочисленных документах конференции). Международная коммунистическая лига перестала существовать, превратившись в Движение за 4-й Интернационал.
Конференция 1936 г. стала, по всей видимости, наиболее представительным международным форумом сторонников Троцкого при его жизни. Сам он, находясь в Норвегии, не имел возможности участвовать в ней. По финансовым соображениям — из-за отсутствия средств на дорогу — в конференции не смогли участвовать представители Австрии, Чехословакии, Греции, Польши, Румынии и Швейцарии (организаторы на какой-то момент забыли, что объявили местом конференции Женеву!). По соображениям безопасности не были приглашены, как было объявлено, представители ряда других стран. Тем не менее, согласно протоколам, в конференции участвовал 21 делегат. США были представлены двумя «наблюдателями», что было связано с недавним вступлением американских троцкистов в Социалистическую партию и невозможностью по этой причине официально участвовать в конференции. Объявлено было и о присутствии на конференции советских «большевиков-ленинцев», но единственным их «представителем» оказался Лев Седов
[482].
Главным документом июльской конференции была резолюция о создании Движения за 4-й Интернационал в качестве единой международной организации, высшим органом которой объявлялась международная конференция, а в промежутках между конференциями — Генеральный совет со своим исполнительным органом, Международным секретариатом. Основные политические документы конференции — резолюции «Новый революционный подъем и задачи Четвертого Интернационала» и «Четвертый Интернационал и Советский Союз» — были написаны Троцким. Обе они были до предела оптимистичны. Современное положение — особенно в связи с ситуацией во Франции и только разворачивавшейся гражданской войной в Испании — оценивалось как «предреволюционная ситуация», причем автор полагал даже, что движение его сторонников прочно выходит из изоляции и что лозунги большевизма в его понимании «становятся лозунгами масс». При всех обвинениях по адресу сталинского режима, от восстановления «буржуазной семьи» до полного превращения компартии в политическую машину правящей касты, Троцкий продолжал считать СССР «рабочим государством» с глубокими социально-политическими извращениями. Он, как и ранее, придерживался мнения, что «бюрократия» представляет собой «новый паразитический слой», связанный общими интересами со сталинской диктатурой, поскольку Сталин защищает ее привилегированное положение, но именно слой, а не новый эксплуататорский класс. Троцкий вновь указывал, что в СССР на повестку дня становится не социальная, а политическая революция, то есть насильственное свержение власти «дегенерирующей бюрократии» и «диктатора» при полном сохранении общественной собственности и социальных отношений, к которым привели Октябрьская революция и преобразования первых лет советской власти. Именно поэтому Троцкий объявлял необходимой поддержку СССР со стороны «пролетарского авангарда всего мира» в возможной войне, несмотря на продолжавшееся существование «паразитической бюрократии и некоронованного негуса
[483] в Кремле»
[484].
Резолюция об СССР являлась важнейшей политической установкой, которой при самых различных ее интерпретациях руководствовались организации 4-го Интернационала и связанные с ним группы на протяжении следующих десятилетий, включая годы Второй мировой войны и послевоенный период. В рассмотренной резолюции, в «Преданной революции», в массе статей и писем марксистско-ленинский догматизм мешал Троцкому увидеть реальную причинно-следственную связь. Он вновь и вновь повторял, что сталинский «бюрократизм» и тоталитарный режим являлись пережитками отсталости России. Он не понимал и не мог понять, что речь шла не об исключении, а о правиле, фактически о социальном законе: сталинский режим возник как форма тоталитаризма прежде всего вследствие утопичности идеи «освобождения рабочего класса» в ее марксистско-ленинском понимании
[485]. Вместе с тем начиная с 1936 г. значительная, если не основная часть его внимания была обращена на новые зловещие события, происходившие в СССР и позже получившие название чисток или Большого террора. Видимо, именно по этой причине даже важным, с точки зрения Троцкого, решениям июльской конференции 1936 г. не нашлось места на страницах «Бюллетеня оппозиции» и они не были опубликованы. Журнал почти полностью сосредоточился на описании и анализе нового массового кровопролития, начатого Сталиным под видом ликвидации в СССР пятой колонны — внутренней агентуры внешнего врага, причем главным организатором пятой колонны объявлялся Троцкий, установивший якобы связь с германскими разведывательными и террористическими службами и руководивший из-за границы деятельностью своих агентов.
