А тут до меня ещё кое-что дошло. Одни лоа знают, чем мои эксперименты могут закончиться, а Тима надо предупредить. Про Грегори и это всё. Я уже вообще собралась, пока парня к нам везут, быстренько набить Тиму письмо, чтобы оно ушло через три часа, если я отправку не отменю. Уже первую строчку набрала, и тут мне текстовое сообщение на комм падает. От Грегори: «Шалава двигается к вам».
Не, я тогда не задумалась о том, откуда он это узнал. Ну, в смысле, где мы. Ну да, потом-то… Ладно, по порядку.
В общем, я как это сообщение от Грега получила, так решилась. Схватила Тима за руку – мы уже в холл вышли, готов встречать – и в сторонку оттащила. И всё на него вывалила. Про Грегори, про зомби в соседнем доме и про то, что эти Буба и Мике за ними следят. Про то, что в момент смерти предыдущего стрелка зомби была в госпитале, и что сейчас «секретарша» едет сюда, и её надо как-то не пустить, и лучший способ это сделать – ломануть систему дорожного контроля и устроить ей маленькое ДТП. И что с Грегори всё как-то совсем не просто. Несу я всё это, и жутко боюсь, что Тим на меня разозлится. А я вовсе даже не хочу с ним ссориться, потому что он тут – единственный настоящий. И потому, что могу себя только рядом с ним представить. И вообще.
Но Тим вовсе не разозлился, а просто спросил:
– Зомби – это Хелен?
– Да она там не одна, puta madre!
– В смысле? Почему не одна? – он спрашивает, а сам на комме что-то строчит. – Ты ещё кого-то видела?
– Комм их подсчитал.
– Как? – Тим заулыбался вдруг. – Какой процент схожести? Девяносто-девяносто пять?
– Восемьдесят пять – девяносто, – отвечаю, и уже есть у меня подозрение, что сейчас полной идиоткой себя выставлю. Вернее, уже выставила.
– Это один человек. Просто скрывающий внешность. Не верь всему, что пишет комм, – Тим меня в макушку чмокнул, и уже как-то не так обидно стало. – Надень спецкостюм. Он немного изменит фигуру: тут ужмёт, там прибавит. Нарушь геометрию лица: тёмными очками, ярким макияжем. Смени причёску. И у комма крыша поедет. Он выдаст, что это близнецы.
– Но зачем такие сложности?
– Чтобы не опознали… Кстати, мои парни, кажется, на одного из дилеров вышли, через которого дурь в сектора идёт. Он на Мэри работает. А дамочку остановить попробуем. Но тут уж как пойдёт…
Тут нас позвали: пока мы разговаривали, стрелка привезли и уже к аппаратуре подключили. Мы в палату зашли, а у меня поджилки трясутся, если честно. На словах-то я храбрая, а как до дела доходит – так одна мысль: движки на реверс и свалить оттуда. А уже нельзя.
В общем, лежит этот красавец под капельницей, весь в проводах и датчиках, доктор Кларк у приборов своих сидит. Мы вошли, а он на нас только глянул – и снова в них уткнулся. Сразу видно, что-то интересное у него там, на мониторах, вырисовывается. Я через плечо дока глянула: ничего не понятно, но судя по тому, как цифры на экранах меняются и графики туда-сюда скачут, с парнем реально что-то не то происходит.
Доктор мой взгляд почуял и говорит:
– Понятия не имею, как его готы опередили. У него реакция сейчас… А по словам этих, он даже выстрелить не успел.
Да уж, готы явно ребята непростые, и потом надо с ними поговорить, но сейчас мне надо было решить, что с этим типом делать. Потому что… Не знаю, как объяснить, но я на него смотрю и понимаю – он проснуться пытается. И злобой от него так во все стороны и разит. Нет, лежал он тихо, и лицо спокойное такое было, но это чувствовалось. Я даже подумала, что неплохо было бы в нормальный транс войти, для надёжности, но, думаю, меня не поняли бы, если бы я там танцевать начала. Так что я просто рядом с ним села и за руку взяла. И начала, как положено, молитву папе Легбе возносить. Что я хотела сделать? Ну, как минимум, прочитать воспоминания парня, а вообще – понять, кто им управляет… Потому что им точно кто-то управлял. Нет, я ни разу такого раньше не делала. Откуда знала, что получится? А я не знала. Просто если не попробовать, то… То какой тогда во всём этом вообще смысл?
И вот тут-то мы с ним в первый раз и встретились. Вернее, во второй. Первый-то раз – вчера, когда я под дурью была. Только тогда мы глянули друг на друга и разошлись, если так сказать можно. А тут…
По порядку и как можно подробнее? Ладно, попробую. Нет, я не могу ничего описать, потому что я ничего не видела. Да, я знаю, что подобный… опыт можно, как это… визуализировать, во. Но я так не умею. Для меня это всё не картинки, а ощущения, переживания, я словно в них превращаюсь. Моя госпожа, Эрзули-Ошун… Да, для обычных людей она – богиня Любви и Жизни, но мамбо знают, что она – сосредоточие чувств и повелительница эмоций. Мама Бонита говорила, что они – эмоции, в смысле, – должны стать моей силой, моим оружием… Ну да, поэтому в трансе, в концентрации я не столько вижу, сколько чувствую. Я это говорила уже, вроде.
В общем, первое, что я поняла: этот парень был уверен, что он в игре. В той самой. И вообще, он – это рука Судьбы, которой управляет Око Смерти. Которое за ним следит. А он должен убить тех, на кого указало Око. После этого Око его призовёт. Не, куда и как призовёт, я не поняла. Потому что всё это вот – про игру и Око – на верхнем слое было. Ну, уровне сознания, наверное.
Ну да, я там, дальше, ещё что-то ощутила, и было это… До сих пор вспоминать противно. Ну, это было уже какое-то… неправильное сознание. Переделанное. Нет, я не ИСС – в смысле, изменённое состояние сознания – имею в виду. Что я, не знаю, что это такое, по-вашему? Вот я в это время как раз в ИСС была – в трансе мамбо. А там, у парня этого, уже какие-то необратимые изменения пошли. Как… мутация, что ли? Понимаете, в нём как будто две сущности было. Одна – нормальная, а другая – мутант какой-то. То есть он как бы ещё человек, но уже и не человек.
А ещё… Ещё рядом со мной лоа оказался. Похоже, Барон. Он как будто за моим плечом стоял. И злой был до ужаса, но не на меня, и очень хотел с этим парнем перетереть. Или не с парнем. И ждал, когда я глубже в сознание этой твари пробьюсь. Нет, я не уверена, что это был господин Саммеди. Просто мне так показалось на тот момент.
И я даже сквозь транс чувствовала, как татушки зудят. И от одной мысли, что надо дальше идти, мерзко становилось. Хуже, чем голыми руками в органических отходах копаться. Да и страшно было в эту, мутировавшую часть сознания, лезть. Вдруг это заразно вообще?
Но не реверс же врубать! Как известно, кто не рискует, тот… Да, живёт долго и иногда даже счастливо. Но скучно. И пока я колебалась, возникло ощущение, что он – парень, в смысле – пытается проснуться, и у него это медленно, но получается. Значит, нельзя было время терять.
Ну и ломанулась я вперёд. В мутанта этого.
Жутко было и противно, но кое-что я поняла. Самое главное. Парень ширнулся, вошёл в Сеть, и кто-то стал его менять. Менять не столько сознание, сколько сущность, делая… частью себя, что ли. И происходило это в игре. Вот только не уверена я, что игра тут… В общем, показалось мне, что игра тут не очень-то при чём. Удобный канал, и всё. А парень открылся и впустил в себя что-то. Вернее, кого-то. И вот дёрнуло же меня попробовать понять, что или кто это было.
