Издательство АН Терры
…Крайне интересен тот факт, что только несколько планет из почти трёх десятков, ныне освоенных людьми, изначально подходили для этих целей. Большая часть обитаемых планет или терраформирована, или теоретически слабо пригодна для жизни. Нас интересует именно вторая группа миров.
Многие исследователи объясняют приспособляемость человека к таким мирам природными мутациями. Но сколько поколений должно смениться, чтобы колонисты стали такими, как, например, современные жители Сангуса или Замка́? По мнению подавляющего большинства учёных, около тридцати. На практике же Сангус был освоен и стабильно заселён уже первым поколением колонистов, а третье было практически неотличимо от нынешних представителей этой планеты. Попытки объяснить успешные мутации высоким содержанием трансуранидов на Сангусе и Варханне, родной планете звёздных волков, не выдерживают никакой критики, поскольку единственное, чем радиационный фон планеты гарантированно обеспечит поселенцев, так это лейкемией и раком щитовидной железы, а вовсе не укреплением здоровья и иммунной системы.
Но возьмём амазонок. Существование этого чрезвычайно интересного и опасного народа вызывает больше вопросов, чем ответов, тем более что достоверной информации о них немного. Судя по всему, на их родной планете очень низкая сила тяжести, но как люди смогли приспособиться к такому? Как амазонки выжили при их социальном укладе, который продиктован их психобиологией? Ведь доподлинно известно, что амазонка рожает мальчика в одном случае из ста. Но по имеющимся данным численность взрослых особей на планете достигает десяти миллионов. Как такое возможно? Да, конечно, приток новой крови, вернее силы, должен быть велик: только в ТС и мирах союзников ежегодно пропадает около миллиона человек, и часть исчезновений определённо приходится на долю этих прекрасных пираток. Но ведь так было не всегда. К моменту открытия данной цивилизации они существовали уже минимум сто лет.
Перечислять можно до бесконечности. Очевидно одно: часть первых космонавтов попала на планеты, которые способны изменить человека под себя. Именно так, не планета подвергается терраформированию, а, наоборот, мир формирует из человека разумный вид, пригодный для существования в конкретных условиях. Это может означать только одно: природа – это единый живой организм, а человек всего лишь малая его часть, которая меняется и трансформируется в зависимости от необходимости и требований конкретного места. Данные места в современной науке принято называть местами модификации или зонами Грига. Что важно отметить, другие разумные виды, отличные от человека, не подвергаются «воздействию Грига», оставаясь в рамках своего вида…»
«Комментарий действительного члена Академии Наук Терры,
академика Ургера, к статье «Освоение диких миров»
Следует понимать, что журнал «Природа и человек» является в первую очередь научно-популярным, и в его задачи входит популяризация науки и поднятие вопросов, в той или иной мере будоражащих научные круги. Издания, подобные этому, во многом формируют господствующие в обыденном сознании представления о Вселенной, поэтому стоит внимательно относиться к такого рода публикациям – даже понимая, что статьи не носят строго научного характера.
Так, например «феномен Грига» говорит не о том, что в той или иной зоне человек подвергается целенаправленному воздействию неизвестного происхождения, а о том, что в конкретной области имеется ряд мутагенных факторов, способствующих ускоренной мутации человеческого организма. Приводя пример Сангуса, автор статьи забыл упомянуть, что не более двадцати процентов детей первого поколения колонистов оказалось жизнеспособными и имели репродуктивные способности. Сторонники теории «зон Грига» скажут: для столь скоротечных и резких мутаций этот процент весьма высок. Это правда. Двадцать процентов положительных мутаций Грига – это очень много. Но давайте не будем забывать, что на Сангус прилетели не простые переселенцы, а отлично подготовленные колонисты из так называемых «Северных экспедиций»
[4]. Сильная иммунная система, прекрасная физическая форма, а также ряд прививочных мер сделали этих колонистов идеальным продуктом для мутагенного воздействия, давая столь высокий процент положительных мутаций.
Комментируя статью, нельзя обойти стороной амазонок. Проведённые сравнительные анализы показали, что организм представителей этой расы имеет целый ряд отличий от человеческого, вплоть до генетического уровня. С точки зрения доминирующей научной теории амазонки являются самостоятельным биологическим видом. Подтверждённый репродуктивный потенциал пары «человек – амазонка» может косвенным образом свидетельствовать, что амазонки представляют собой удачный гибрид людей и неизвестной, вероятно вымершей, расы – автохтона планеты амазонок. Подвергались или нет амазонки воздействию феномена Грига – не установлено…
Палома Инге Розальба Марианна Сонел
Тим ушёл, а я даже не успела придумать, чем заняться, как мне Грегори позвонил. Голосом. Спросил, как дела, и потом говорит: «Я зайду?» Ну что тут скажешь? Только одно: «Давай, жду».
Он минут через двадцатьрузья появился, а я за это время попыталась результаты наблюдений в кучку собрать – ясно ведь, что его это интересует! Но Грегори первый делом опять спросил, всё ли нормально.
– А что у нас сегодня считается нормальным? – говорю. – Все живы и здоровы, это уже нормально.
– Ну и хорошо. А то в городе неспокойно. Если нужно будет от копов отмазать, звоните, – Грегори за стол уселся, коробку с печеньем достал, сидит, улыбается, а у меня от него, как всегда, мороз по коже. Но вот честно скажу, после Ока это как-то даже приятно страшно. Ну, то есть неприятно, конечно, а, как бы сказать… Привычно и понятно, вот.
– Ага, – говорю, – позвоню, – и смотрю на него, вопросительно так. Он кивает:
– Я же говорил, мне твои личные впечатления нужны. О тех, кто моего человека пасёт. Вот, хочу услышать.
– Ну-у… Они вроде как обычные. Но при этом… Вот не знаю, как объяснить. Мужик – типичный делец, но какой-то он очень правильный «типичный делец». Парни, которые с ним – четверо, я ещё одного засекла, – тоже вроде как совсем обычные. Слишком обычные. Насколько, что это даже странно. Вот девица… Она непростая. Сильная очень. Не в плане физической силы, а… В общем, не такая она какая-то. И ещё… – задумалась я, говорить или нет, и решила, что утаивать тут нечего: – И ещё мне кажется, что там должен быть ещё кто-то. Ещё один. Но кто… И вообще, может быть, мне это только кажется.
