Неравенство – не то же, что бедность; это не одно из базовых измерений человеческого процветания. При сравнении благополучия жителей разных стран оно бледнеет на фоне показателей общего богатства. Рост неравенства – это не всегда плохо: в ходе побега от всеобщей бедности общества неизбежно становятся более неравными, и такой неодновременный старт может повторяться всякий раз, когда человечество обнаруживает новые источники богатства. Равным образом снижение неравенства не всегда хороший признак: эффективнее всего доходы людей выравнивают эпидемии, крупные войны, кровавые революции и распад государств.
Как бы то ни было, со времен Просвещения мы наблюдаем историческую тенденцию к росту благосостояния всех людей. Вдобавок к производству громадного количества богатств современные общества выделяют все большую долю этих средств на социальные блага для менее обеспеченных граждан.
Глобализация и технологии вызволили из нищеты миллиарды и создали глобальный средний класс. Они снизили международное и всемирное неравенство, в то же самое время обогатив элиты, чьи аналитические, творческие или финансовые способности нашли спрос по всему миру. Благосостояние низших слоев населения в развитых странах выросло совсем не так сильно, но оно все же выросло, в частности потому, что их представители нередко переходят в один из более высоких слоев. Важную роль в повышении уровня их жизни играет социальное обеспечение, а также снижение стоимости и рост качества нужных им товаров. По каким-то параметрам мир стал менее равным, но параметров, по которым жизнь людей всей планеты улучшилась, все же больше.
Глава 10
Окружающая среда
Но устойчив ли прогресс? Часто в ответ на хорошие новости о нашем здравоохранении, благосостоянии и питании мы слышим, что все это временно. Огромные массы людей паразитируют на теле планеты, бездумно проедая ее ограниченные запасы, и оскверняют свое жилище выбросами и отходами, приближая час экологической расплаты. Если перенаселение, истощение природных ресурсов и загрязнение окружающей среды нас не прикончат, это уж точно сделает глобальное потепление.
Как и в главе про неравенство, я не стану тут делать вид, будто все тенденции имеют исключительно положительный характер или что мы имеем дело только с незначительными проблемами. Однако я ознакомлю вас со взглядом на вещи, который отличается от скорбных расхожих мнений и предлагает конструктивную альтернативу радикализму и фатализму, порождаемым этими мнениями. Моя основная идея заключается в том, что проблемы окружающей среды, как и любые другие проблемы, имеют решение, главное – обладать нужными знаниями.
Разумеется, мы не должны принимать как данность саму мысль, что проблемы окружающей среды существуют. С точки зрения каждого отдельного человека, Земля кажется безграничной, а наше воздействие на нее – не имеющим никаких последствий. С точки зрения науки картина складывается не столь радужная. На микроуровне мы видим загрязнения, которые коварно отравляют и нас самих, и те биологические виды, которыми мы восхищаемся и от которых мы зависим; на макроуровне – удары по экосистеме, пренебрежимо малые по отдельности, но в совокупности ведущие к трагическим потерям. Зародившись в начале 1960-х, движение в защиту окружающей среды опиралось на научные знания (из области экологии, общественного здоровья, а также наук о земле и атмосфере) и на характерное для романтизма благоговение перед природой. Это движение добилось того, что благополучие планеты вошло в список важнейших приоритетов человечества, и, как мы увидим дальше, заслуживает нашей благодарности за свои значительные достижения, которые представляют собой еще одну разновидность прогресса.
Парадоксальным образом многие сторонники традиционного природоохранного движения отказываются признавать существование этого прогресса, а иногда даже то, что прогресс человечества – это достойная цель. В этой главе я представлю новый экологический подход, который также ставит перед собой задачу защиты воздуха, воды, биологических видов и экосистем, но основывается на характерном для Просвещения оптимизме, а не на свойственном романтизму упадничестве.
~
Начиная с 1970-х годов основная масса сторонников движения в защиту окружающей среды усвоила квазирелигиозную идеологию экологизма, сформулированную в манифестах таких несхожих активистов, как Альберт Гор, Унабомбер и папа Франциск
[344]. В основе экологизма лежит образ Земли как непорочной девы, оскверненной человеческой ненасытностью. Как выразился папа Франциск в своей энциклике Laudato Si’ («Хвала тебе»), «наш общий дом – для нас и сестра, с которой мы разделяем существование… Эта наша сестра протестует против зла, причиняемого нами». Это зло, утверждает понтифик, неумолимо растет: «Земля, наш дом, явно все больше превращается в огромную свалку». Корень его – в характерной для Просвещения приверженности ценностям разума, науки и прогресса: «Прогресс науки и техники не эквивалентен прогрессу человечества и истории», – пишет Франциск. «К счастливому будущему ведут другие фундаментальные пути», а именно благоговение перед «бесчисленными постоянными отношениями, которые таинственным образом переплетены» и (разумеется)«сокровищницей христианского духовного опыта». Если мы не покаемся в своих грехах, избрав антирост и деиндустриализацию вместо поклонения ложным богам науки, технологии и прогресса, человечество ждет чудовищная расплата в Судный день экологической катастрофы.
Как и многим другим апокалиптическим сектам, экологизму свойственна мизантропия (в частности, равнодушие к страданиям голодающих), склонность к извращенным фантазиям об обезлюдевшей планете и нацистские по духу сравнения человеческих существ с паразитами, болезнетворными организмами или раковыми клетками. Например, Пол Уотсон из Общества охраны морской фауны писал:
Нам необходимо принять радикальные и разумные меры по снижению численности населения до менее чем одного миллиарда… Излечение тела от рака требует радикальной инвазивной терапии, а значит, излечение биосферы от рака человечества тоже потребует радикального инвазивного подхода
[345].
В последнее время сложился альтернативный подход к защите окружающей среды, сторонниками которого выступают Джон Асафу-Аджай, Джесси Осубел, Эндрю Балмфорд, Стюарт Бранд, Рут Дефрис, Нэнси Ноултон, Тед Нордхаус, Майкл Шелленбергер и другие. Этот подход называют экомодернизмом, экопрагматизмом, экологическим оптимизмом, «сине-зеленым» или «бирюзовым» движением, но его можно также охарактеризовать как просвещенный или гуманистический экологизм
[346].
