Нам еще предстоит решить множество конкретных проблем дикой природы, но, слишком часто называя текущую ситуацию кризисом вымирания, мы поощряем всеобщее паническое заблуждение, будто природа невероятно хрупка или уже безнадежно загублена. В этом нет ни грана правды. Природа ни в коей мере не утратила своей жизнестойкости – а может, и прибавила в ней… Именно опора на эту жизнестойкость и помогает нам достигать природоохранных целей
[375].
Другие достижения касаются сразу всего мира. Договор 1963 года о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере устранил самую страшную форму ущерба – радиоактивное загрязнение – и доказал, что страны мира способны сообща принимать меры по защите планеты даже в отсутствие мирового правительства. С тех пор глобальная кооперация помогла справиться с еще несколькими проблемами. Международные договоренности о сокращении выбросов серы и других форм «трансграничного загрязнения воздуха на большие расстояния», подписанные в 1980-х и 1990-х годах, избавили нас от угрозы кислотных дождей
[376]. Благодаря заключенному в 1987 году протоколу о запрете хлорфторуглеродов, которое ратифицировали уже 197 стран, озоновый слой должен полностью восстановиться к середине XXI века
[377]. Эти победы, как мы убедимся, подготовили почву для подписанного в 2015 году исторического Парижского соглашения по климату.
~
Как и все проявления прогресса, новости об улучшении состояния окружающей среды публика часто встречает с лишенным логики возмущением. Тот факт, что многие показатели улучшаются, не значит, что все в порядке, что окружающая среда сама идет на поправку или что мы можем просто расслабиться и ничего не делать. Тем, что мир вокруг нас стал чище, мы обязаны спорам, активизму, законам, нормативам, соглашениям и технологической изобретательности людей, которые стремились к лучшему в прошлом
[378]. Нам необходимо еще больше всего перечисленного, чтобы сохранить достигнутый прогресс, предотвратить его откат (особенно во времена президента Трампа) и распространить его на те серьезные проблемы, которые нам еще только предстоит решить, в том числе на проблемы загрязнения океанов и парниковых газов в атмосфере – о последней проблеме мы еще поговорим отдельно.
По многим причинам нам пришло время оставить в прошлом нравоучительные рассуждения о современных людях как о порочной расе грабителей и мародеров, чьими усилиями мир скоро придет к апокалипсису, если только мы не отменим промышленную революцию, не откажемся от технологий и не вернемся к аскетичной гармонии с природой. Вместо этого нам следует относиться к защите окружающей среды как к задаче, которую можно и нужно решать: как сделать человеческую жизнь безопасной, комфортной и вдохновляющей, минимизировав при этом загрязнение нашей среды обитания и уничтожение природных комплексов? Уже достигнутый нами прогресс ни в коем случае не служит тут причиной для самонадеянности, но побуждает нас стремиться к большему. Он также позволяет нам разобраться, какие силы толкают его вперед.
Один из ключевых моментов заключается в том, чтобы разбить связку производства и природных ресурсов, то есть получать больше выгоды для человека при меньшем расходе материи и энергии. Это означает сделать ставку на плотность
[379]. По мере того как сельское хозяйство становится более эффективным за счет культур, которые в результате селекции или генно-инженерной модификации дают больше белков, калорий и волокон, требуя меньше земли, воды и удобрений, снижается площадь обрабатываемых угодий, а значит, все большая территория может вернуться к своему естественному состоянию. (Экомодернисты подчеркивают, что органическое сельское хозяйство, которому для производства килограмма еды требуется гораздо больше земли, не может считаться ни экологичным, ни устойчивым.) Переезжая в город, человек не только высвобождает землю в сельской местности, но и начинает расходовать меньше природных ресурсов на транспорт, строительство и отопление, ведь его потолок теперь – это пол другого горожанина. Выращивая деревья на плотно засаженных плантациях, где выход древесины с единицы площади превышает показатель естественных лесов в 5–10 раз, мы сохраняем эти леса вместе с их пернатыми, мохнатыми и чешуйчатыми обитателями.
Всем этим процессам способствует еще один друг Земли – дематериализация. Технологический прогресс позволяет нам добиваться большего, располагая меньшим. Алюминиевая банка из-под газировки раньше весила 85 граммов; сейчас она весит меньше 15 граммов. Мобильным телефонам не требуются столбы и километры проводов. Цифровая революция, заменив атомы на биты, дематериализует мир на наших глазах. Кубометры винила, которые раньше представляла собой моя музыкальная коллекция, уступили место кубическим дециметрам компакт-дисков, а когда те превратились в MP3-файлы, она и вовсе перестала занимать место. Поток газетной бумаги, протекавший через мою квартиру, остановил один-единственный iPad. Терабайта памяти моего ноутбука хватает, чтобы я больше не покупал бумагу коробками по десять пачек. Наконец, только подумайте о пластике, металле и бумаге, сэкономленных на производстве сорока с лишним видов товаров, которые заменил обычный смартфон, – телефона, автоответчика, телефонной книжки, фотоаппарата, видеокамеры, радиоприемника, будильника, калькулятора, словаря, ежедневника, календаря, атласа, фонарика, факса и компаса, а иногда еще и метронома, наружного термометра и строительного уровня.
Кроме того, цифровые технологии дематериализуют мир, делая возможной экономику совместного потребления, когда автомобили, инструменты и жилье не требуется производить в огромных количествах, чтобы они потом простаивали без дела большую часть времени. Рекламный аналитик Рори Сазерленд заметил, что дематериализации способствует и изменение критериев социального статуса
[380]. Самая дорогая недвижимость в сегодняшнем Лондоне показалась бы богатым викторианцам невозможно тесной, однако центр города сейчас считается более фешенебельным, чем пригороды. Социальные сети побуждают молодых людей хвастаться пережитым опытом, а не машинами и гардеробом, тогда как хипстеризация приводит к тому, что они скорее идентифицируют себя по предпочтениям в пиве, кофе и музыке. Эра, которую символизировали песни группы The Beach Boys и фильм «Американские граффити», закончилась: у половины восемнадцатилетних американцев даже нет водительских прав
[381].
