Лачуг и землянок становилось больше. Кстати, ни одно жилище не было сделано из деревьев, а вокруг не было ни одного пня. Основным строительным материалом служили ветки и земля.
На улице стало совсем светло и на улицу начала выползать местная публика. Навстречу человеку попадались причудливые расы. Такого зоопарка он раньше не встречал. Хотя подавляющее большинство — примерно девяносто процентов — были двуногими гуманоидами, многие из которых напоминали людей, из чего Алекс сделал вывод, что земляне обладают самой распространенной, можно сказать заурядной, внешностью во Вселенной. Лишь небольшая часть двуногих имела черты рептилий, животных каменных существ или чего-то неведомого. А так — большинство отличались от людей разве что цветом кожи и гипертрофированными или, наоборот, уменьшенными чертами лица.
Зато оставшиеся десять процентов поражали воображение разнообразием форм. Тут тебе и слизнеподобные существа без ног, с трудом передвигающиеся по траве на липких отростках, и разумные насекомые, деловито вылезающие из своих нор и много чего еще. Хорошо, что они попались Алексу именно здесь, иначе он решил бы, что не все монстры на Шедара вымерли, а наоборот — обнаглели настолько, что обзавелись оружием и одеждой. Так бы и порешил бедолаг за их внешний вид и обозвали бы его потом ксенофобом, если бы вообще разговаривать стали.
Одежда встречных кричала о нищете владельцев, а их поведение свидетельствовало о непрекращающемся кризисе, из которого они не знают как выбраться и давно плюнули на свою судьбу. Депрессивная атмосфера и дух уныния и безнадеги усиливались отсутствием детей, которых тут не могло быть по определению, но которые бы внесли в жизнь лагеря толику радости и непосредственности.
Вместо этого большая часть существ лениво сидела возле лачуг, переговаривалась с соседями и провожала человека равнодушным взглядом. По их мнению, он был таким же несчастным, как и они, просто еще не обрел вид, достойный того, чтобы называться полноправным обитателем трущоб.
Такой атмосферы и в помине не было в лагеря Рауля даже в самые худшие времена, что неудивительно — там собрались лучшие представители человечества, борющиеся за свою жизнь, плюс командор гонял подчиненных, когда считал, что те разленились, а перед Алексом сидели разумные, потерявшие всяческую надежду и энергию для продолжения борьбы.
Он проверил их уровни — большинство шестого с вкраплением седьмого и несколько восьмерок. Но почти у каждого уровень застыл на начальном этапе, значит, они давно забросили собственное развитие, деградировали до нулевых показателей и тихо-мирно коротали время в этом забытом богом уголке.
Хотя… Алекс заметил проплешины на деревьях, не так уж и тихо-мирно. Сила, разрушившая крепости в лесу, добралась и сюда. Видать, поэтому этих несчастных оборванцев и терпели — они служили первой линией обороны города.
Человек покачал головой и двинулся дальше, он не боялся местных. Но он продолжал удивляться, почему они ничего не делают. Может, у этих бедолаг и нет пыльцы для трансформации, но что им мешает развивать навыки? Однако тренирующихся он как-то не заметил — очевидно, что те, кто не желал себе подобной участи, не опускались до столько жалкого состояния.
Периодически до Алекса долетали обрывки разговоров:
— Вот пройдет дождь и твою халупу размоет Дорж, что ты будешь делать… Ну и что, что ты укрепил ее, твои поделки дольше дня не держатся, не умеешь ты работать с землей, а я тебе говорил…
— Надо бы пойти набрать плодов! Поможешь? А то одному боязно ходить…
— … а вот когда я служил на Дегране, эта чертова стерва…
В этом потоке ленивых жалоб, вспоминания о прошлом и вялотекущем обсуждении бытовухи Алекс не услышал нечего интересного. Но информация ему нужна! Поэтому, выбрав человекоподобного разумного, который выглядел чуть опрятнее окружающих и сидел в гордом одиночестве, он подошел и небрежно спросил:
— Уважаемый, подскажите, как пройти в город?
Вопрос поставил оборванца в тупик.
— Откуда ты взялся приятель, что не знаешь простых вещей? — ответил тот после минутной заминки и мутными глазами посмотрел на человека.
— Возвращался из шахты, случайно попал в лес, вот и ищу путь назад… Ну? Так что по поводу города? Есть что сказать? Я заплачу.
Алекс достал один кредит и покрутил в руках.
— Из шахты говоришь?
— Тебе какая разница? Ты будешь отвечать или мне другого информатора поискать?
— Не торопись… Раз из шахты, то почему бы и не помочь брату шахтеру. Но этого мало, — лениво отозвался житель лагеря, но его взгляд чуть просветлел и он окинул надоедливого собеседника заинтересованным взглядом, — накинь еще! За пяток кредитов я тебе все расскажу, даже кто здесь с кем спит и чем питается.
— Не наглей мужик, ты тут не один такой умный и информация у тебя — не уникальная. Не считай меня за идиота! А мерзкие подробности про здешние нравы мне ни к чему. Меня интересует только город и как туда пройти.
— Ладно, ладно. Не кипятись, — примирительно сказал оборванец и взял кредит. — Просто шагай вперед, и увидишь энергетический барьер… касаться не советую — вжарит так, что сразу помрешь какой бы у тебя ни был уровень. Если пройдешь еще километр вдоль границы, то наткнешься на пост охраны. Такса за вход — десять кредитов. Ну а дальше начинается наш великий Нижний город — вонючий и ужасный. Еще вопросы? Спрашивай, тут все равно делать нечего.
— Жетон для прохода нужен?
— В смысле? У тебя его нет что ли?
— Потерял.
Ответ, казалось, удовлетворил собеседника, он что-то пробурчал по поводу тупиц, что теряют такие ценные вещи и пояснил:
— Это только в Верхнем городе требуют жетон для прохода. Но туда, таких как мы — не пускают. Сюда же можешь заходить в любое время. Главное — плати! А если нет денег, то добро пожаловать в наш приют, тут места для всех хватит.
Оборванец сделал приглашающий жест, поклонился и с издевкой посмотрел на гостя. Мол что скажешь на это?
— А где новый жетон взять? — спокойно спросил Алекс, игнорирую поведение жителя лагеря.
— У охранников спроси. Для таких тупиц, как ты его сделают за дополнительную сотню. Просто сверят тебя с базой и выдадут новый. Второй раз подумаешь, как терять такую ценную вещь!
Алекса ответ не порадовал. Как он и думал, учет тут зачем-то поставлен на высоком уровне. Впрочем, на Земле правительства контролировали граждан еще сильнее. Но тут вроде вольница должна быть…
— А чего ты на этой помойке сидишь? — полюбопытствовал Алекс, он хотел разобраться, почему и зачем этот лагерь вообще существует.
Оборванец взъярился, сплюнул под ноги человеку и процедил:
— Не твое дело, путник! Нечего меня шпынять! Я бы никогда среди этих бездельников не завис… — однако вспышка ярости быстро прошла, и мужик уже более спокойным голосом закончил: — Рана у меня есть. Незаживающая! На шахте получил, поэтому не могу работать. Я бы и рад с этого проклятого мира убраться, но не могу! Чертовы льдышки денег за проход требуют, а я на мели, как видишь.
