Вечером Алексей жаловался девушке на владельцев:
– Представляешь, кошка уже два месяца чешется! Все пузо лысое, на теле коросты. Я им рассказываю про блошиный дерматит, а они заладили «У нее нет блох! Она не выходит из квартиры!»
– А у них что, есть другие идеи?
– Конечно! Они считают, что у кошки пищевая аллергия, три раза уже корм меняли.
– Каждый раз радуюсь, что мне не приходится этим заниматься. Наш дерматолог уже язык намозолила с этими блохами. Люди считают, что раз паразитов не видно, то их нет. На чем вы в итоге договорились?
– Да ни на чем. Расписал им, как обработать кошку и квартиру, и сказал, что пока они это не сделают, ни один дерматолог даже разговаривать с ними не будет. За вызов заплатили, но дали понять, что больше не позвонят. А ты чем занималась?
– Билеты на самолет искала, – неожиданно для себя ответила Катя, – хочу навестить родителей в свой отпуск. Поедешь со мной?
– Поеду, куда?
– Папа сейчас в Норильске служит.
– Ох ты ж ёж! Кажется, я рано согласился. Шучу, Катерина Андреевна. Я очень хочу познакомиться с твоими родителями. Если твой папа меня не пристрелит, я уверен, что смогу получить у него согласие на нашу свадьбу.
– Сейчас уже никто так не делает! Ты у меня сначала согласие получи!
– Да куда ты денешься, Дубровская.
Катю поражала Лёшина способность балагурить во время обсуждения самых серьезных вещей. Татьяна Александровна согласилась присмотреть за животными на неделю, и билеты были куплены.
– Ты можешь не верить, но в Норильске очень красиво! Весь город в огнях, но главное – это небо! Северное сияние – это нечто удивительное, а сколько там звезд! – в самолете Катя не умолкала ни на минуту.
Алексей с нежностью смотрел на девушку и думал о том, что нет такого места на Земле, где его Катерина не нашла бы для себя что-то интересное.
Знакомство с родителями прошло по традиции за праздничным столом.
– Очень вкусно, Елена Витальевна! Но я сейчас лопну, добавки не надо, спасибо!
Катин отец достал из холодильника запотевший графин и предложил:
– А что, не выпить ли нам, Алексей, в честь знакомства? Для лучшего пищеварения.
– Спасибо, Андрей Александрович, без меня.
Лёша был морально готов к давлению в стиле «ты меня не уважаешь» или обидным подначкам, но полковник только довольно улыбнулся в усы. И сам пить тоже не стал. Хозяйка дома принесла чайник и весело сказала:
– Первую проверку добрый молодец прошёл!
Алексей чуть не поперхнулся и шепотом спросил Катю:
– А сколько их всего будет, проверок? В котле с кипятком купаться придется?
Девушка рассмеялась:
– Не обращай внимания, родители просто развлекаются. Скучно им тут, понимаешь.
На следующий день Катя предложила пойти на каток. Но Андрей Александрович заявил:
– Барышни пусть идут, а мы с Алексеем покатаемся на серьезной технике. Воспользуюсь в кои-то веки служебным положением. Возьмем снегоходы, парню будет что вспомнить. Надо только штаны ему нормальные организовать, поищи, Ленусь!
Лёша ни разу не сидел за рулем снегохода, но любопытство и азарт подстрекали его согласиться. Когда еще представится такая возможность!
От морозного воздуха голова шла кругом. Управлять снегоходом было непросто, поэтому замерзнуть Алексей не боялся. Большую часть пути он следовал за Андреем Александровичем, но когда Лёша увидел рядом песца, то не удержался и свернул в погоню за полярной лисой. Полковник что-то кричал вслед, но в шлеме было плохо слышно. Внезапно мир перевернулся. Снегоход лежал на боку, а сам Лёша с головой провалился в сугроб. Мужчина с ужасом понял, что самостоятельно выбраться из снежной ямы у него не получается. Андрей Александрович медленно подъехал к месту аварии. Пожилой мужчина посмеивался, сняв шлем.
– Не волнуйся хлопчик, сейчас тебя вытащим.
Запыхавшийся Алексей только закивал головой. Парень успел только удивиться тому, как похожи веселые глаза полковника на Катины, даже странно видеть их на суровом мужском лице. Внезапно Андрей Александрович перестал смеяться, и его взгляд словно заледенел:
– Или оставить тебя здесь… Пока ты мою девочку не обидел. Снега здесь глубокие…
У Лёши пересохло во рту. Он силился вспомнить, что рассказывала Катя об отце. Не служил ли он в горячих точках и не хранит ли в шкафу головы предыдущих Катиных ухажеров. Но в следующую секунду полковник уже от души хохотал:
– Ты бы видел свое лицо, Алёшка! Никак поверил, что я тебя тут закопаю? Да разве ж я могу расстроить Катеньку! Давай руку, зятек. И куда тебя понесло?! Здесь вам не тут!
Дома Елена Витальевна уже доставала из духовки капустный пирог с румяной корочкой. Увидев вошедших мужчин, она ахнула:
– Так и знала, что снегоходы эти до добра не доведут! Кто упал? Сами-то целы?
Андрей Александрович снял шапку и прямо в мокрой куртке обнял жену. Та отбивалась полотенцем, но скорее для виду.
– Все живы, Ленусик! Чаю бы горячего.
На следующее утро Алексей проснулся с мыслью «лучше бы я умер вчера». Все мышцы нещадно болели. Плечо, на котором лежала Катина голова, онемело. Лёша попытался аккуратно высвободиться, но девушка проснулась:
– Привет!
– Ты что делаешь на моей раскладушке, женщина! А ну брысь, пока папа твой не увидел.
Катя захихикала:
– Мне стало холодно утром, вот я и пришла. Пойдем завтракать, конспиратор.
Ребята не успели обсудить планы на день, когда у Катиного отца зазвонил рабочий телефон. Полковник слушал, и лицо его все больше мрачнело. Наконец, он рявкнул:
– Майор, я что тебе, медсестра?! Что ты от меня-то хочешь?
Вдруг он перевел взгляд на Катю, а затем на Алексея и уже спокойнее добавил в трубку:
– Подожди-ка, Прокопьев. Есть у меня Айболит. Точнее даже два. Сейчас привезу тебе коновалов этих, посмотрим, что можно сделать.
Положив трубку, Андрей Александрович обратился к дочери:
– Катенька, прокатимся в часть. Кошка там местная, Муська, прикормили, чтоб их… Родить не может. Ребята хотели её из каптерки выгнать, чтобы другое место себе искала, смотрят – под хвостом котенок болтается. Тянули всяко, кошка орет, а котенок не выходит. Жалко животину.
Алексей первым поднялся, всем видом выражая готовность ехать в часть. Катя хмурилась:
– Пап, я же говорила отвезти её на стерилизацию! Я ни инструменты не привезла, ни наркоз! Ты же обещал!
Полковник немного смутился и проворчал:
– Ну… не отвез! Тебе лишь бы всех кастрировать. Не до того все как-то было. Так едем?
