В операционной Катя слегка расслабилась. Её успокаивало мерное попискивание аппаратуры и знакомый запах антисептика. Она натянула стерильные перчатки и приступила к работе. Катя до последнего надеялась, что чутье её подводит, что она просто паникёрша, как любил повторять муж.
– Лёша, посмотри. Это новообразование на нёбе выглядит не очень хорошо. Я хочу взять кусочек на гистологию.
– Да, края неровные, и эта язва… Давай так – возьми образец ткани, а потом сделаем криодеструкцию. Я сейчас принесу баллон.
Алексей с удовлетворением наблюдал, как побелело новообразование под воздействием жидкого азота. Аня умчалась в лабораторию с кусочком опухоли, чтобы лично попросить сделать гистологию побыстрее для любимого шефа. А Катя мечтала только об одном – чтобы всё это оказалось дурным сном. Через неделю Алексей позвонил жене с работы:
– Катя. Катюша. У Лоры меланома. – Катя молчала в трубку, стараясь сдержать слёзы, чтобы не пугать маленького сынишку. Трёхлетний Максим был любопытен, а как рассказать ему, почему мама плачет, женщина не знала. Лёша подождал немного и спросил: – Что будем делать?
И тут Кате расхотелось плакать. В груди горячей волной взметнулся гнев. Она разлепила плотно сжатые губы и ответила:
– Я её так просто не отдам! Слышишь? Что за вопросы такие? Ты у нас светило хирургии, вот ты и скажи, что будем делать!
Алексей усмехнулся:
– Узнаю свою девочку. Знаешь, давай попробуем похимичить
25 её. Удовольствие не дешёвое, но некоторые собаки неплохо переносят терапию. Нужно сделать КТ лёгких и обзорное УЗИ, подумаю, когда лучше её записать.
Глава тридцать седьмая,
в которой Алексей снова трудится в операционной
Алексей пригласил в смотровую владельцев кота, которых терапевт отправил на хирургию. Ему казалось правильным принять их вне общей очереди, ведь это администратор ошиблась, отправив клиентов не к тому врачу.
– Здравствуйте! Что случилось?
– Он очень плохо дышит. И уже два дня как отказывается от еды. Мы сделали рентген, как терапевт сказала. А она как увидела снимки – отправила к вам.
– Сейчас разберёмся. Аня, взвесь, пожалуйста, Кузю и измерь ему температуру.
Несчастный кот боролся за каждый глоток воздуха. Аня уже строчила в карточке «дыхание брюшного типа, слизистые бледные». Температура у Кузьмы оказалась на пару градусов ниже нормы, тревожный признак. Алексей поспешил к монитору и открыл снимки грудной полости. Его брови взлетели наверх, несмотря на обширную практику, такие пациенты встречались ему не каждый день. В грудной полости находились петли кишечника и печень. Одно лёгкое было полностью сжато и в дыхании не участвовало. У второго худо-бедно работали верхние доли, но этого явно было недостаточно. Ветеринар вернулся к владельцам:
– У вашего кота диафрагмальная грыжа! Вы уверены, что не было никакой травмы?
Молодая пара переглянулась, и парень протянул:
– Ну, пару недель назад он у нас из окна сиганул… Но столько времени уже прошло! Он сначала нормально дышал, это потом началось.
Лёша услышал короткий шлепок. Это Аня, не сдержавшись, хлопнула себя по лбу. Взяв курс на политкорректность, хирург начал объяснять:
– Послушайте, вашему питомцу нужна операция. Перегородка между брюшной и грудной полостью повреждена. Если вкратце – нужно вернуть органы на их законные места и ушить диафрагму… Если не получится закрыть дефект своими тканями, поставлю сетку-эндопротез.
Девушка сделала вид, что сдерживает рвотные позывы, и выбежала из кабинета. Её спутник пожал плечами и ответил:
– Знаете, это даже не наш кот. Он приблудился месяц назад всего. А сколько стоит операция? А если он помрёт, все равно деньги заплати?
Алексей не любил обсуждать организационные вопросы. Он всегда считал, что дело хирурга – оперировать, а не торговаться. Но этот кот мысленно уже был на операционном столе, Алексей даже успел прикинуть место разреза. Поэтому сказал так:
– Заранее ничего оплачивать не надо. Кузя действительно может не выдержать операцию. Давайте так, если он погибнет на столе, вы оплатите только кремацию.
– Ну… хорошо. А мы можем отъехать? Это же надолго, наверное?
– Конечно. Он в любом случае останется до завтра в кислородной камере под наблюдением. Подпишите согласие и вечером позвоните по номеру, который написан на карте.
Хозяева кота стремительно испарились, и Аня хитро улыбнулась:
– Алексей Петрович, вам говорили, что нельзя потирать руки в предвкушении операции? Владельцы могут неправильно понять.
– Эй, ничего я не потирал… Готовь ИВЛ, анестезиолог. Этому коту терять уже нечего.
Аня широко выбривала операционное поле, когда между делом спросила шефа:
– Алексей Петрович, а как там ваша такса?
Мужчина скривился, будто хотел выругаться, но потом спокойно ответил:
– Через неделю заканчиваем курс химиотерапии. Глотает таблетки, как конфетки, ни разу не вытошнило даже. А ты представляешь, сколько там побочек полагается по инструкции! Катя ворчит, что препарат поддельный.
Ассистентка ахнула:
– Вы же за ним специально в Москву ездили!
– Так да. Это просто такса такая… Неубиваемая! Всё, хорош, кота решила в сфинкса превратить? Работаем.
Лёша решил подобраться к диафрагме со стороны брюшной полости. Дефект в ней был огромен, хирург воочию наблюдал биение маленького сердечка. Проблема заключалась в давности травмы. За две недели начался воспалительный процесс и образовались спайки. Алексей бережно разобрал и отделил петли кишечника:
– Удивительно, как кишечник не ущемился! Посмотри, Ань, совершенно нормальная перистальтика!
Анна Сергеевна никуда смотреть не собиралась. Она следила за показателями на мониторе, готовая в любой момент начать экстренную реанимацию. Лёша тем временем возился с печенью, ругаясь сквозь зубы.
– Она не помещается в брюшную полость. Место занято!
Три лоскута, на которые разделилась диафрагма, удалось соединить между собой. Легкие и сердце исчезли из вида, но Алексей знал, что правое лёгкое так и не расправилось. Нужно было создать вакуум в грудной полости, и хирург аккуратно ввел иглу между ребрами, отсасывая воздух.
– Стабилен! Аня, сбегай в рентген кабинет, займи нам местечко. Хочу убедиться, что легкие расправились. Сейчас зашью и сразу туда, под наркозом щёлкнем.
Взгляды трёх врачей устремились на экран, и Аня, не удержавшись, захлопала в ладоши:
– Идеально! Лишь бы не было плеврита или пневмонии!
