В знаменитом местонахождении Боксгроув близ Чичестера в Англии найдено около 400 великолепно сработанных ручных рубил, и вместе с ними в тех же слоях множество остатков межледниковых млекопитающих – лошадей, благородных оленей, слонов и носорогов. На костях животных, даже носорогов, имеются явные следы разделки туш, что заставило нас по-новому взглянуть на возможности древних охотников-собирателей, живших 500 тысяч лет назад, и на доступность столь богатых ресурсов. Те люди были не просто падальщиками, а напротив, высокопрофессиональными охотниками. В условиях жесткой конкуренции с опасными хищниками, такими как львы, волки и крупные гиены, они могли сохранить забитую дичь и получить от нее максимум пищевой пользы.
В 1993 году вспыхнул новый интерес к находкам в Боксгроуве – там обнаружили большую берцовую кость гейдельбергского человека, а двумя годами позже два нижних резца от другой особи. Под обычным световым микроскопом и электронным сканирующим микроскопом на берцовой кости различили множественные следы погрызов животных, в частности, на конце кости побывали зубы среднеразмерного хищника, такого как волк или гиена. Что же касается найденных резцов, то под микроскопом на их передней поверхности видна масса царапин и ямок. Откуда они? Предполагается, что для переработки пищи использовались каменные орудия, они-то и оставляли такие случайные царапины. Мне в компании с руководителями экспедиции Марком Робертсоном и Саймоном Парфитом, а также антропологами Саймоном Хиллсоном и Сильвией Белло довелось принять участие в дальнейшем изучении этих ископаемых резцов. Для этого у нас имелся микроскоп с суперсложной визуализацией – “Аликона”.
Большая часть из 400 ручных рубил из Боксгроува, рядом Клэр Фишер, куратор коллекции, хранящейся в Лондонском музее естественной истории
Удалось нам выявить и другие, вероятно, не совсем повседневные, занятия тех древних людей. Зубные коронки оказались сильно стерты – видимо, их обладатель умер в среднем возрасте, – а под коронками у корней зубы были покрыты твердым налетом, который стоматолог при осмотре непременно предложил бы убрать. Но для нас налет означал, что при жизни эта часть зуба выступала над десной, то есть либо нужно предполагать рецессию десны, либо, что более вероятно, резцы заметно отклонялись вперед-назад. Так может происходить, если что-то сильно закусывать зубами. Тут полезно вспомнить ярко выраженные округлые истертости на передних зубах неандертальцев, которые интерпретируют именно таким образом: неандертальцы, размягчая или как-то иначе обрабатывая пищевые продукты, волокнистые материалы или кожу, зажимали конец зубами, получалось нечто вроде тисков или третьей руки. Так что, судя по всему, в Европе подобное поведение имеет не неандертальское, а более древнее происхождение – царапины и ямки на резцах из Боксгроува образовались, когда гейдельбержец работал, зажав нечто в зубах, и случайно задевал зубы каменным рубилом.
Знаменитый скелет, найденный в 1856 году в долине Неандера в Германии
Но с помощью “Аликоны” удалось разглядеть кое-что еще – серии необычных глубоких полукруглых царапин на передней стороне резцов. Их, в отличие от других царапин, наносили, по всей видимости, незадолго до или вскоре после смерти особи, приложив основательное усилие и производя особые движения. И на зубных корнях остались глубокие метины, которые тоже, по всей вероятности, появились близко к моменту смерти. Отсюда можно предположить, что все эти жесткие действия составляли часть мясоразделочной практики, которой подвергли человека из Боксгроува (остается надеяться, что все-таки после смерти).
Как я уже упоминал, на зубах остаются не только шрамы трудовой жизни и, возможно, смерти, но и важные вешки индивидуальной истории, такие как линии роста, схожие по сути с древесными годовыми кольцами, только на зубах они отлагаются не ежегодно, а ежедневно. Эти линии роста, перикиматии, можно разглядеть под микроскопом на поверхности зуба, но и на сколах и шлифах зуба их тоже хорошо видно. И мы вместе с антропологами Крисом Дином, Мейв Лики и Аланом Уокером взяли для изучения линий нарастания коренные зубы нескольких ископаемых людей, включая и табунских неандертальцев из Израиля. Нам доставались те зубы, от которых откалывали кусочки эмали для датирования по методу электронно-спинового резонанса (см. главу 2). И в отличие от зубов Homo erectus, на неандертальских зубах кольца нарастания показывали сравнительно ускоренный рост, примерно как самые быстрорастущие зубы современных людей. В 2007 году другая команда, в которой состояли Таня Смит и Жан-Жак Юблен, предприняла похожее исследование. У них имелось несколько зубов неандертальского ребенка из пещеры Складина в Бельгии. Ориентируясь на закономерности прорезывания зубов у современных людей, они определили, что ребенку в момент смерти было примерно 11 лет. Однако линии нарастания показали другой возраст, настоящий, – около 8 лет, при этом второй моляр прорезывался значительно раньше, чем у современных детей. Следовательно, неандертальское детство было короче и с ускоренным взрослением по сравнению с нынешними детьми.
Почему получается столь отличная от нас картина взросления неандертальцев? Виноваты ли погрешности разных методов, или стоит принять во внимание широкие индивидуальные вариации, или дело и правда в эволюционных изменениях неандертальской линии? Лучшим способом разрешить эту загадку было набрать побольше ископаемых образцов из разных районов. Но! Само по себе микроскопирование предполагает наличие образцов с естественными сколами или же кураторов музейных коллекций, чудесным образом готовых отдать на растерзание свои драгоценные образцы, так что нужный материал не вдруг объявится. Оставалось надеяться лишь на бережные технологии, не разрушающие образец, например микро-КТ с высочайшим разрешением – она позволяет увидеть скрытые элементы линий нарастания. Поэтому антропологам очень повезло: у них появилась возможность использовать еще одну такую технологию – синхротрон. Многим знакомы слова “Большой адронный коллайдер”, название самого большого ускорителя частиц с самой высокой энергией столкновения протонов. Он находится глубоко под землей, в туннеле, расположенном около Женевы в Швейцарии. Большой адронный коллайдер – это пример крупного синхротрона, разгоняющего по кольцу атомные и субатомные (например, протоны) частицы за счет электрических и магнитных сил. А недалеко от него, во Франции, в Гренобле, находится еще один синхротрон, поменьше размером, и иногда синхротронщикам позволяется отвлечься от недоступной простым смертным физики высоких энергий и пропустить дорогущие электроны через окаменелости, желательно ценные. И вот рентгеновский луч синхротрона с энергией 52 килоэлектронвольта показывает новые виды жуков и муравьев в непрозрачных янтарях времен динозавров, вычленяет крошечные эмбрионы внутри яиц самих динозавров. Окаменелые остатки гоминин тоже здесь – вот череп Sahelanthropus, нашего предка, жившего более 6 млн лет назад, а вот и те, кто к нам поближе, эректусы и неандертальцы. Разрешение у синхротрона в четыре раза выше, чем у лучшего КТ-сканера, а это приблизительно размер одной клетки, поэтому исследователи выстраиваются в очередь со своими ископаемыми, пытаясь приобщиться к чуду гренобльского синхротрона.
