В 1879 году испанский историк-любитель Марселино Санс де Саутуола гулял со своей девятилетней дочерью по холмам Альтамиры (около Сантандера, в Северной Испании), и они полезли исследовать небольшой вход в пещеру. Пока папа занимался раскопками недалеко от входа, дочка, заскучав, прихватила лампу и отправилась вглубь зала. Через минуту из темноты донеслось: “Папа, смотри – бык!” Наверное, за прошедшие 13 тысяч лет именно ее взгляд впервые упал на покрытые великолепными рисунками галереи Альтамиры. А для де Саутуолы с этого момента начался кошмар насмешек и остракизма, ведь он пытался доказать, что рисунки сделаны именно палеолитическими людьми, а не сфабрикованы только что. К сожалению, он умер в 1888-м, за четырнадцать лет до того, как его доказательства признали верными.
Предметы из пещеры Холе-Фельс, Германия: (вверху слева) “человек-лев”; (вверху справа) флейта; (внизу слева) невероятная “безголовая Венера”; (внизу справа) водоплавающая птица
Когда пещерные рисунки подобные альтамирским решено было отнести к эпохе древних кроманьонцев, возникли серьезные споры о назначении пещерного искусства. Набор изображений включал в основном образы животных ледникового периода: бизонов, лошадей, туров (именно тура увидела маленькая Мария), оленей, – но иногда рисовали и человека, хотя более схематично, а также орнаменты. Поначалу пещерное искусство как только не толковали: и как “чистое искусство”, и как поклонение животным, и как магическую помощь в охоте. Позже появились более изощренные теории, предлагавшие считать компоненты изображений определенным символическим кодом для передачи таких понятий, как мужественность и женственность, конфликт, смерть.
А тем временем, когда древние люди разрисовывали стены пещер Шове и Кюссак, на севере, на территории Германии, какой-то человек, выбрав один из самых неподатливых в обработке материалов – бивень мамонта, – стал вырезать необычайную фигурку. У него получилась статуэтка шести сантиметров в высоту и трех сантиметров в ширину и глубину. Он сделал ее широкоплечей и наделил щедрыми формами – а вот головы у фигурки нет. Причем нет ее не из-за повреждений: она и не замысливалась. А в то место, откуда должна была бы начинаться шея, древний скульптор приладил кольцо, за которое, похоже, фигурка должна была подвешиваться в качестве амулета. Пышная грудь и старательно воспроизведенная вульва даже заставили некоторых наших современников назвать статуэтку порнографией, но, на мой взгляд, подобные формы вызывают ассоциацию с плодородием, а не с чистым сексом: тут и округлый выпирающий живот, и полная молочная грудь… Холе-Фельс – одна из четырех пещер, расположенных около Дуная, где найдено более двадцати фигурок из бивня: изображения лошадей, львов, бизонов, птиц, и еще два – людей. Одна совсем маленькая, а другая длиной тридцать сантиметров. Фигурки сделаны в виде мужского тела с львиной головой. Кроме того, в пещерах нашли множество вырезанных из бивня бусин, которые, должно быть, когда-то составляли ожерелья, браслеты или подвески. Для изготовления всех этих предметов требовалось большое мастерство, а ведь сделаны они 35–40 тысяч лет назад.
Раскопки у пещеры Фогельхерд, Германия, слои с ориньякской культурой
В трех местонахождениях в Германии обнаружили самые древние из известных музыкальных инструментов: четыре флейты, сделанные из костей крыльев лебедей и хищных птиц; в костях просверлены дырочки. Четыре другие флейты смастерили из умело подобранных кусочков бивня мамонта. Наиболее полно сохранившаяся флейта изначально имела длину 34 см и была изготовлена из лучевой кости огромного белоголового сипа, а пять отверстий для пальцев вырезали каменным инструментом. Переднюю часть мастер снабдил двумя глубокими прорезами, в которые музыкант и дул. Эту флейту нашли всего в 70 см от великолепной женской фигурки, упомянутой выше, хотя по пещерным слоям никак нельзя определить, насколько близки во времени эти две вещи – их могли изготовить и использовать одновременно, а может быть, их разделяют века. Если мы говорим о ремесленном мастерстве, то еще примечательнее фрагменты другой флейты из бивня мамонта: прямые сегменты вытачивали из изогнутых бивней, и каждый из сегментов нужно было сделать длинным и прямым, потом просверлить в нем желобок, а затем точно пригнать сегменты друг к другу и герметично запечатать, чтобы воздух не проходил в щелочки. Флейту из птичьей кости с тремя дырочками для пальцев удалось реконструировать, и тогда выяснили, что она издавала четыре ноты и три полутона, так что звучала вполне сравнимо с современными инструментами, хотя и отличалась по строю.
Эти искусно сделанные древнейшие известные музыкальные инструменты вместе с женской статуэткой относятся к началу ориньякского времени, когда в этих пещерах люди только-только поселились. А это означает, что традиции подобного искусства зародились еще раньше, в Европе, а возможно, и на какой-то более древней родине. Не приходится сомневаться, что резные изделия и рисунки, подобные Шове, сделаны рукой современного человека, хотя в это время в отдельных районах Европы еще жили и неандертальцы. Насколько современным было поведение ориньякцев – это большой вопрос для ученых, причем некоторые даже оспаривают древность искусства Шове и костяных фигурок. Другие же полагают, что их авторами были неандертальцы или какое-то смешанное население, а в качестве аргумента приводят находку еще более древней дудочки из неандертальской пещеры: это местонахождение Дивье-Бабе в Словении. Этот предмет – дудочка, – возраст которого оценивают в 50 тысяч лет, представляет собой обломок бедренной кости пещерного медведя с двумя очевидными дырочками и следами еще двух дырочек в местах облома кости. Однако результаты трех независимых исследований показали, что кость с обоих концов обгрызли хищники, так что непонятно, зверь ли проделал дырочки клыками (пещерный медведь либо волк) или, что менее вероятно, их просверлил человек. Споры вокруг этого предмета продолжаются, но пока не появятся другие находки с неандертальских стоянок, не думаю, что у нас есть доказательство существования музыки у неандертальцев. С другой стороны, некоторые современные реконструкции их голосового аппарата указывают на то, что из них могли бы выйти вполне достойные певцы, хоть и с высоковатым голосом!
Музыкальная деятельность, по меньшей мере в форме пения или отбивания ритма ладонями, присуща всем нынешним человеческим сообществам, даже если музыкальные инструменты совсем простые, например барабаны из стволов деревьев, погремушки, связанные вместе палочки. В “Происхождении человека” Дарвин удивляется универсальности этого явления:
Так как ни наслаждение музыкой, ни способность производить музыкальные звуки не принадлежат к способностям, хоть сколько-нибудь полезным человеку в обыденной жизни, то их нужно отнести к наиболее загадочным из всех его способностей.
Некоторые исследователи считают музыку побочным продуктом развития речи и способности замечать звуковые узоры – даже в завывании ветра, журчании ручья, бормотании человека. Другие выступают против дарвиновского отрицания пользы музыки. Они утверждают, что музыка тесно связана с эволюцией языка и сложного современного общества, где ей отведена ключевая роль в цементировании социальных связей, обычаев и ритуалов. Музыка как форма коммуникации с ее возможностями передавать смысл, должна была сыграть значительную роль в революции “символа”. Да, музыка важна для человека, и нейросканирование это только подтверждает: музыка активирует зоны речи и памяти, при прослушивании музыки выделяются эндорфины, те самые гормоны, которые создают нам положительный настрой.
