— У тебя, я смотрю, обручальное кольцо, — заметила Кэнди,
крашеная блондинка с огромными грудями и талантливым языком, получая поздно
вечером сотню от Ро. — Так в чем же дело, зайчик? Женушка мало дает?
— Холодная и глупая сука, — сказал Ро. — Для нее пять минут
потрахаться — уже неимоверное усилие.
— Бывает, — согласилась Кэнди с мерзкой ухмылкой. — Только
ты за ней присматривай. Часто все бывает совсем не так, как ты думаешь. Ты
точно знаешь, что у нее нет жеребца на стороне? Сплошь и рядом мужик, бывает,
шляется, а потом узнает, что его жена делает то же самое. У моих трахарей у
многих жены свою долю любви получали от молочника.
— Нам молоко не доставляют, — возмущенно ответил Рон. И
вдруг глаза его сузились — его поразила неожиданная мысль. Дрожа от ярости, он
сжал кулаки. Правда ударила его, как молот между глаз.
— Так это же, — зарычал Ро Ерг, — мой блинский брат!
Кровь хлынула ему в лицо, он побагровел. Кэнди отступила,
нервно лизнув губы.
— Я побежала, зайчик, — выдохнула она, схватила сумочку и
выбежала из комнаты. Ро едва ли это заметил.
— Мой ленивый сукин сын брат! — рычал он. — Ему мало моих
кровных денежек! Ему еще надо мою жену потрахивать!
Ро медленно качал головой, сам себе не веря. Марта годами
ломала жизнь Рона своим фетишизмом порядка. Что она при этом все время
трахалась с его братом — поверить было невозможно. Но инстинктивно он понимал,
что это правда. Холодная, упрямая правда. От одного этого можно было сойти с
ума.
— Я им покажу, — поклялся он хриплым от гнева голосом. — Они
у меня скоро узнают, что значит иметь дело с Ро Ергом.
Двумя днями позже за завтраком Мардж сообщила, что Крис
приедет к обеду. Рон кивнул и улыбнулся, будто вспомнил что-то смешное.
— Я буду к семи, — пообещал он, целуя жену на прощание в
щеку. — Не скучай без меня.
— Постараюсь, — ответила она таким радостным тоном, который
подтвердил самые болезненные подозрения.
Рон Розенберг вышел из дому, пылая скрытой яростью. Но это
Ро Ерг холодный, спокойный, собранный — зашел в бар на северной окраине города
взять купленный на черном рынке пистолет, который заказал два дня назад.
— Полностью заряжен и готов к употреблению, — тихо произнес
бармен крупный мужчина с кустистой бородой по имени Джексон, передавая ему
оружие с коробкой патронов. — Умеете им пользоваться?
— Я был два года в армии, — ответил Ро, тщательно осматривая
пистолет. — Отлично умею им пользоваться.
Потом он, словно пытаясь отвести от себя подозрения,
добавил:
— Мне приходится работать в опасном районе. Последнее время
там много уличных нападений. Мне не надо, чтобы мне голову проломил
какой-нибудь маньяк.
— А как же, — сказал Джексон тоном, не оставляющим сомнений,
что ему все равно, на что Ро понадобился пистолет. — Будьте спокойны.
— Спасибо, — ответил Ро. — Я постараюсь.
Всю первую половину дня он прошатался от бара к бару.
Стаканчик здесь, стаканчик там, сохраняя спокойствие и давая гневу кипеть лишь
глубоко внутри. И только иногда Рон Розенберг приходил в сознание, задавая
неизбежный вопрос:
— А ты уверен? Ты по-настоящему уверен, что мы поступаем
правильно?
— На все сто, — отвечал Ро.
В два часа, расправившись с ростбифом и жареной картошкой,
он поехал домой. Как и следовало ожидать, машина брата стояла на дорожке.
Сделав глубокий вдох, он оставил свою машину за квартал от дома и вернулся
пешком.
Входная дверь была заперта. Ро осторожно повернул в ней свой
ключ, стараясь не шуметь. Но можно было из-за этого не волноваться. Ни в холле,
ни в гостиной никого не было. Однако установить местонахождение брата было
нетрудно. От рыков наслаждения, издаваемых Крисом в спальне, дрожал весь дом.
Ро хладнокровно вытащил пистолет и проверил последний
раз". В глубине его сознания начал всхлипывать Рон. Ро не обратил на него
внимания. В нем не было жалости. Рон дал Мардж разрушить свою жизнь. Ро не
собирался ей этого позволять.
Проверив, что пистолет готов к бою, он на цыпочках прошел
через холл к спальне. Дверь была полузакрыта, и Ро мог полностью видеть эту
пару, не появляясь у них на виду. Хотя он и ожидал самого худшего, его замутило
от злобы, когда он увидел эту сцену.
Голый Крис сидел на краю кровати. Лицо его было поднято к
потолку, глаза крепко зажмурены.
— Да, да, да! — страстно кричал он, обхватив руками голову
Мардж. Его пальцы вцеплялись ей в волосы, подталкивая. Ноги его были широко
расставлены.
Мардж стояла перед ним на четвереньках, голая. Она упоен но
сосала член своего деверя. Все ее тело сотрясалось от движений головы, и она
все глубже засасывала в рот распухший орган. При каждом движении ее зад,
обращенный к Ро, яростно раскачивался.
Голову Ро пронзило невероятной болью. Как будто череп был
готов взорваться. За все время брака Мардж решительно отказывала Рону в
оральном сексе. Неоднократно выражала свое абсолютное и решительное отвращение
к подобному действию. И вот она сосет у Криса, охваченная всепоглощающей
манией.
Глаза разъяренного Ро остановились на зеркале в полный рост,
стоящем у стены напротив Мардж. Она каждые несколько секунд поднимала глаза на
зеркало, видела там свою быстро дергающуюся голову, и возбужденная собственным
видом, удваивала усилия. Этот двойной образ Мардж и ее изображения, сосущих два
члена двух его братьев, стер всякую возможность милосердия из мыслей Ро.
— Кончаю! — завопил Крис, ударяя пахом в голову Мардж, и его
орган полностью исчез у нее во рту. — Вот вот, вот!
Крис завопил в бессловесном экстазе. Его пальцы прижали
голову Мардж, зажали ее неподвижно, а все его тело тряслось в оргазме.
— Кончаю, кончаю! — кричал он, и глаза Мардж расширились от
внезапного шока, когда его член взорвался у нее во рту. Полустеная,
полузадыхаясь, она пыталась проглотить его извержение.
Охваченные похотью, они оба не заметили, как Ро шагнул в
комнату. Крис еще стонал от удовольствия с закрытыми глазами, пока Мардж
страстно высасывала остатки из его обмякшего члена. Он почуял неладное, лишь
когда Ро приставил к его лбу холодную сталь ствола. Он только успел раскрыть
глаза в паническом страхе, но рот раскрыть, чтобы просить прошения, не успел.
Ро нажал на спуск.
Грохот пистолета наполнил спальню. Голова Криса разлетелась,
как спелая тыква под топором. Выстрел в упор из сорок пятого калибра снес почти
весь череп и фонтан мозгов и крови залил его тело, Мардж, простыни и ковер, как
яркая красная краска.
