Винни пожал плечами:
— Ну, мои предки последние десять лет своего брака провели
как на вьетнамской войне и при этом никому в своем пригороде не мешали.
— Да, сцена очень похожа на то, что устраивали мои родители,
согласился Джордж. — Только мне это не по нутру. Знаешь, может, в следующий раз
ты к нам придешь? Я вряд ли выдержу еще раз этот крик друг на друга запертых в
клетке крыс.
Как вы можете догадаться, это была моя первая и единственная
попытка пригласить к себе друзей. Спасибо Алвину и Дезу — у меня ни разу не
собралась дикая студенческая вечеринка, пока я там жила. Сама возможность, что
они вдруг вломятся в расчете на дармовую выпивку, такую идею похоронила
решительно и глубоко.
Мне самой было забавно, как быстро Алвин и Дез стали частью
моей жизни, хотя я с ними слова не сказала и, честно говоря, нисколько этого не
хотела. Откровенно говоря, Дез меня пугал до смерти. Насколько я могла судить,
из них двоих никто не работал, и из квартиры они выходили только в магазин за
выпивкой и сигаретами, или обналичить чеки пособия, или в приемное отделение
"Скорой помощи". Вскоре я поняла, что долговременные обитатели
Дел-Рея рассматривали Алвина и Деза как стихийные силы вне пределов познаний
человечества. Скорее можно научиться управлять погодой, чем изменить их
поведение.
И еще я часто думала, чем же они держат хозяина. Наверняка
многие жаловались на них за все эти годы? Ответ на этот вопрос я получила,
когда в один прекрасный день Дез чуть не спалил весь дом.
Я пришла домой после занятий и увидела у здания две пожарные
машины, и в воздухе стоял запах дыма и химического пламегасителя. Группа моих
соседей собралась во дворе возле бассейна с нечистью, с безопасного расстояния
наблюдая, как пара пожарных в тяжелых брезентовых робах выходит из квартиры
1-Д.
Дез сидел на лестнице, ведущей в квартиры второго этажа, и
вид у него был, как у заспиртованного зародыша, вытащенного из банки. Он мигал
на закатное уже солнце и смотрел так, будто не знает, где он. Лицо его было
вымазано сажей, но не настолько, чтобы скрыть пьяную красноту щек и синеву носа.
— Вот, нашел, с чего загорелось, — сказал один из пожарных,
держа какие-то дымящиеся осколки, похожие на гибрид замороженной пиццы с
хоккейной шайбой. — Очевидно, он положил это в печку, забыв вынуть из коробки.
Только тогда сквозь толпу протолкался какой-то пожилой
человек. Одет он был в брюки и рубашку игрока в гольф, будто только что бегом
прибежал сюда от семнадцатой лунки.
— Что тут произошло? Я — владелец. Кто-нибудь мне расскажет,
что тут случилось?
Пока командир пожарников рассказывал, тыкая рукой в сторону
Деза, человек, который объявил себя владельцем Дел-Рея, потирал лицо точно так,
как мой дядя Билл, когда пытался держать себя в руках и не сорваться на людях.
Когда пожарники уехали, он подошел к месту, где сидел Дез, и стал на него
орать, хотя и близко не подобрался к той громкости, на которую Дез был
способен, как я знала. И только тогда, увидев их лицом к лицу, я поняла, что
они кровные родственники.
— Господа Бога ради, Дез, что ты тут устраиваешь? Ты мне
страховую плату за эту помойку взвинтишь до небес! Я обещал маме, что у тебя
будет место, где жить, но ей-богу, я тебя выброшу! Еще раз такое устроишь
вылетишь к чертовой матери, ты понял? И Алвин тоже!
Я думала, Дез начнет орать в ответ, но он, к моему
удивлению, только сидел и таращился. Голова его закачалась на шее, и он
по-настоящему часто заморгал. То ли у него глаза слезились от дыма, то ли еще
что. Когда владелец Дел-Рея ушел, Дез кое-как поднялся на ноги и зашаркал
обратно к себе домой. Через пару минут появился Алвин. Очевидно, ходил
обналичивать чек на пособие.
— Господи Боже мой! Какого хрена ты тут творишь, Дез?
— Ни хрена я не творю, говнюк! Ты мне всегда говоришь, будто
я чего делаю, а я ничего!
— Не звезди, старик! Ты посмотри, что тут! Посмотри! Ты что
натворил, Дез? Что натворил?
— Ты мне обед не приготовил? Я сам приготовил, на хрен!
— Ты его сжег на хрен, козел! И мой тоже! Смотри, что ты
наделал, блин!
— Заткнись, ты, пидор хренососный!
Этот спор зашел так далеко, что Алвин попал в больницу, а
Дез — в кутузку. Алвин вышел через два дня, а Дез получил тридцать дней за
сопротивление аресту, когда наконец показались копы. Весь дом облегченно
вздохнул, и Дел-Рей стал относительно спокойным местом — на время.
Потом появился Дик.
Где его Алвин нашел — не знаю. Если скажут, что под
перевернутым камнем, — не отмету с порога. Дик был намного моложе Алвина и на
несколько лет старше меня. Я бы дала ему лет двадцать пять, хотя он не выглядел
особо молодо. Роста он был среднего, тощий, с жирными волосами до плеч и
вислыми усами, которые не слишком красили его вялый подбородок. Вообще он был
похож на хорька и дергался, как человек, сидящий на крэке. У него была одна
пара грязных истрепанных джинсов и несчетное количество футболок и шапочек,
рекламирующих то Джек Дэниэлс, то Лайнард Скайнирд, Копенгаген или Вэйлон
Дженнингс.
Если Дез меня слегка пугал, то от Дика у меня мурашки шли по
коже. В конце концов про Деза я знала, что он покидает дом лишь в случае
стихийных бедствий — загорелась кухня, например, или водка кончилась. А Дик,
казалось, из тех, что может вдруг среди ночи материализоваться у меня в спальне
с ножом в руке.
Однажды я пришла домой рано и увидела, что Дик ошивается
перед домом, очевидно, ожидая, пока вернется из магазина Алвин с выпивкой.
Увидев меня, он улыбнулся, как улыбаются мужики, считающие себя покорителями
сердец.
— Привет! Ты — та девушка, что живет через стену с Алвином?
Я что-то хмыкнула утвердительное и ни к чему не обязывающее
и попыталась пройти мимо, но он прилип ко мне, как туалетная бумага к подошве.
Он навис у меня над плечом, пока я возилась с ключами перед своей дверью, и
обнажил желтые кривые зубы в неприятно дикой улыбке.
— Я, знаешь, тебя приметил. Ты одна ведь живешь? Я думал,
может, захочешь сходить куда или что…
Я вложила ключи так, чтобы они выпирали из кулака между
пальцами. Простого выхода из ситуации я не видела, и потому решила схватить
быка за мошонку, если так можно выразиться.
— А что Алвин? — спросила я. — Твой любовник возражать не
будет?
У Дика покраснело лицо, и он минуту плевался.
— Я девочек люблю! Я не какой-нибудь пидор гребаный!
— А я слыхала другое, — сказала я, твердо решив не открывать
свою дверь, пока Дик не освободит ее окрестности от своего присутствия.
