— Это ты навел Андронова на Глызина? — вдруг интересуюсь я. Ведь Глызин когда-то был в том же детском доме, что и Максим.
Он поднимает голову от трупа, долго смотрит и встает.
— Мне нужен был человек, который сможет взять на себя убийство.
— Человек, которого ты знаешь.
— Так совпало.
— А то, что он насильник Майи, ты знал?
— Эту историю не знал только ленивый. Я вспомнил девушку, когда пришел к вам в квартиру.
— Ты все продумал. От и до.
— Я не мог знать, что она нарушит правило и позвонит. Не надо искать виноватого, Лана. Я предупреждал, что могут быть жертвы.
— Он хотел стрелять в меня, но ты оттолкнул меня и тот выстрелил в Васю, — сотрясаюсь от осознания, что Максиму наплевать на всех. Кроме себя. И, получается, меня.
Он сводит челюсти, берет меня за руку и ведет обратно. Быстро что-то объясняет офицерам, показывает на десятый этаж, где мы жили, на место, где лежит мертвый Глызин, а потом спокойно идет к машине. Садится и заводит двигатель.
— Да, оттолкнул, — возвращается он к разговору. — И сделал бы это снова. Мне плевать на жизнь какой-то там Васи. Меня волнуешь только ты.
— Макс, — шепчу я в ужасе. — Ты страшный человек. Ты не остановишься не перед чем, чтобы заполучить желаемое.
Господи, кого я люблю? Стоило ли убивать одного дьявола, когда рядом всегда находился гораздо более страшный? Если первый просто выжидает, то Макс вгрызается в глотку. Нападает стремительно и не дает и шанса на отступление. Андронов старший гиена, падальщик, Максим — настоящий шакал.
И он хочет, чтобы я всегда была рядом с ним, а я уже решила, что для собственной безопасности и нервного спокойствия уйду от него.
Проведу последнюю ночь и уйду. Сегодня точно последнюю. Ведь раньше я каждый раз себя уговаривала, что должна сама увидеть смерть Андронова.
Теперь причин задерживаться рядом с Максимом нет. Но как уйти, когда душа несмотря ни на что рвется к нему. Жаждет коснуться, избавить от той тьмы, в которую он все больше погружается.
Последняя ночь отложилась на пару дней, за которые мы как заведенные повторяли в полиции все, что произошло в той квартире. И только когда нас освободили, мы радостные поехали отмечать победу. Победу над одним Дьяволом и рождением другого.
Максима никак иначе не назовешь, настолько он хорошо все продумал. От и до.
— За месяц разберусь с фиктивным браком, и мы с тобой распишемся, — говорит Максим, пока в лифте перебирает мои пальцы. Подносит их к губами и втягивает безымянный.
Тело пробирает дрожь, как от холода, особенно сильная, когда чувствую на пальце ободок.
Максим ртом одевает мне кольцо и долго сосет, потом только отпускает, скалясь от собственного совершенства. Такого же как камень, что теперь сияет на моей руке.
Горло перехватывает, стягивает желанием. Сказать спасибо. Кинуться целовать. Сказать да, если бы он спросил. Но Максим не спрашивает. Он просто берет. Уверенный в том, что я даже не посмею отказать.
— Очень красивое, — шепчу я и рукой поглаживаю затылок, вижу, как он весь сжимается от желания. Три дня у нас не было возможности друг друга коснуться. Три дня он жарил меня на сковороде похоти лишь взглядами. Тем более, что офицерам пришлось повторить тест ДНК, чтобы убедится в отсутствии у нас родственных связей.
— Такое же как ты. Я первый раз тебя в детстве увидел, — говорит он вдруг, и я замираю. Начнись сейчас война, я не позволю никому прервать его монолог. – Стоял напротив дома и видел, как ты кружишься в розовом пышном платье. И впервые не позавидовал, а хотел кружится вместе с тобой. Впитать в себя твою радость, чтобы стало не так хуево. Хотя бы на мгновение.
Глава 35.
*** Максим ***
Говорю это все, а самого трясет. От жажды. От желания напиться. Но не тороплюсь.
Вся жизнь впереди.
Теперь ничего, ничего не может мне помешать наслаждаться каждым днем. Лана и бабло. Что еще нужно? Особенно Лана. Не просто девушка. Не просто бывшая сестра.
Мечта мальчика. Сбывшаяся мечта. Теперь нет препятствий, нет ограничений, нет граней.
А как мы с ней идеально друг другу подходим. Особенно тела. Мое тут же вибрируют, когда она сама проявляет инициативу. Кладет ладонь на щеку, улыбается, в любви признается.
Такие моменты самые важные. Полный контроль по жизни и равенство в постели. Хотя до нее мы доберемся еще не скоро.
Уже в коридоре толкаю к стене, вжимаю колено между ног и рукой тяну за волосы, облизываю шею от уха до ключицы.
— Сладкая, какая же ты все-таки сладкая.
— Раньше ты был не так многословен, — задирает она голову, отдается в мою власть. Сразу. С первого взгляда.
— Ты меня во время драки заметила, я помню, — говорю и рукой подворачиваю рубашку, в которой она сегодня щеголяла.
Свободного кроя, она с одной стороны оставляла простор для воображения, с другой, плотно прилегала на ветру и во время движения. Лана всегда умела подбирать одежду. Она вообще умеет все. Особенно шикарно она умеет сносить мне башню вот такими стонами, когда мои руки накрывают грудь, сминают, ощущают торчащие вершинки.
Рот тут же заполняется слюной, как хочется взять их в рот. Пососать. Прикусить.
— Ты дрался, и я впервые поняла, что хочу мужчину.
— Развратная девчонка.
— Ты меня такой сделал, — руками она зарывается в мои волосы, и я прикрываю глаза от удовольствия. Вот что значит укротительница тигров. С ней стоит только расслабиться и будешь есть из рук.
— И очень, очень этому рад, — шепчу и задираю ей юбку. Длинную на мой взгляд, но очень сексуальную. Она легко собирается на заднице, что я тут же сжимаю и заставляю Лану обвить ногами бедра. Поднимаю наверх и сильнее прижимаюсь.
Трусь ширинкой об ткань трусиков. Терплю из последних сил, хотя хочется сорвать все лишнее и погрузиться в долгожданное тепло.
Окунуться в кайф и стать наркоманом. И даже кодирование не поможет избавиться от той зависимости, что Лана во мне вызвала. Одним взглядом. Одним весенним днем, когда я увидел, как она ласкала себя пальчиками. Получается из-за меня.
Смотрю в глаза перед тем, как мозг конкретно отключается. Наружу вылезают инстинкты, и я поддаюсь им. Выбора не остается. Накрываю влажные, искусанные губы, пробираюсь языком между зубов, вылизываю небо, всасываю язык. Отпускаю на мгновение, чтобы глотнуть воздуха и снова. Снова в глубину. В пропасть. По кругу.
Сладко. Мокро. Пошло. Только так, как нужно нам обоим. Только грязь, которая нас возбуждает. И звучание губ и языков, как симфония душ. Но лучше музыки, чем слияние тел, природа не придумала.
