Сразу поднявшись к себе, тут же замечаю наглую рожу в кожанке. Брат получается? Если только он не пиздит.
И я не собираюсь ему сопли подтирать. Не до того.
Киваю Гоше, и открываю дверь. Перевожу взгляд на этого Николая, кожа которого вся покрыта шрамами.
— Заходи, коль пришел.
Тот вальяжно прошелся по кабинету, осмотрел все мелкие детали, взглянул в окно и наконец сел напротив меня в кресло.
— А где красивая шлюшка, чтобы кофе приносила.
— Для шлюшек есть специально отведенные места, а здесь работают.
— Ну на Андроновских харчах, чего бы не работать.
Ничего не отвечаю. Здесь бесполезно вступать в полемику. Он прав. Я просто сел в кресло. Но только вот удержаться в нем было непросто.
— Мне бы работу какую, — снова говорит он и я откидываюсь на спину кресла. Не нравится он мне. Не похож, раз. Рожа наглая два. И судя по худому телу, работать он привык в тюрьме задницей. Я хоть и был там немного, но о законах мне рассказали.
— Нет у меня для тебя работы. Могу выделить содержание, если выяснится, что мы реально родственники и не более.
— Какое, — тут же загораются алчным блеском его глазенки.
Рисую сумму на бумажке и вижу, что она его не устраивает. А мне похуй. Мне не до него.
— Либо берешь, либо сваливаешь нахуй.
— Мне больше полагается.
— А ты сначала докажи.
— На это бабки нужны! А Андронов мой батя.
— Я не Ванга и мне пора работать, а тебе копить деньги на тест ДНК. Так и быть могу плюнуть тебе в баночку. Вон пошел!
Наоравшись, становится легче и я быстро просмотрев текущие дела, сразу еду в детский мир. Набираю тачку игрушек и гоню обратно в Купчино.
-Гоша. Что с тем домом.
— Готовы продать за квартиру в Москве.
— Огонь. Помнишь мою хату на окраине.
— Все равно неравноценно.
— Мне плевать, только сделай так, чтобы сегодня у меня была хата. А то уволю, — добавляю я и слышу смешок.
— Чтобы потом снова отбиваться от оравы поклонниц на собеседовании. Сомневаюсь.
Это он точно подметил. Каждое собеседование превращается в кастинг с улыбками и смехуечками. Таких ебать надо, а не работать с ними.
Пока вспоминаю, как нашел Гошу, и сколько спокойствия в мою жизнь это принесло, подъезжаю к Купчинскому детскому дому. Двухэтажный, ветхий. Ничего, завтра подъедут строители, красоту наведут.
И судя по крикам, здесь спокойно не бывает. А Лана собственноручно пытается разнять двух парней, ростом выше ее на голову.
Глава 10.
*** Лана ***
Максим хочет вернуть меня и это ясно. Все его телодвижения об этом не просто говорят. Кричат. Вопят. А мне что вот делать. В принципе все правильно. Женя Демьяну не отец, да откровенно говоря и не старался им быть.
Помог мне добраться до этого города, но скрылся, как только узнал, что я жду ребенка. И не появлялся целый год. Я не обижалась. Деньги с неоплаченной учебы у меня остались, а в местном детском доме нашлось место воспитателя для младенцев.
Попав туда я сразу подумала о Максиме, что он тоже когда-то был таким же потерянным, таким же одиноким.
Наверное, именно в том момент я простила ему все и решила, что именно здесь должна остаться. Это было мое место.
И очень скоро это поняли все и дети, от мала до велика. И даже строгие, порой очень злые воспитатели. Именно здесь я воплотила все те детские фантазии, которые были мне не доступны.
Научилась радоваться мелочам и создавать радость другим. Нет ничего лучше улыбки на лице ребенка, особенно, когда причина тому праздник, созданный руками целого коллектива.
Сначала я очень боялась говорить о своей беременности, а потом оказалось, что скрывать не было смысла. Я спокойно ушла в декрет, но весьма спокойно вернулась через неделю после рождения Демьяна. Просто принесла его в люльке и стала ухаживать наравне со всеми. Только он был не как все. У него была мама.
Я даже не задумывалась насколько важным элементом в жизни ребенка могут быть родители. Я хотела бы заменить их всем, но у меня часто не выходило. Особенно взрослым ребятам, которые даже спустя три года воспринимают меня как одну из воспитанников.
И, стыдно признаться влюбляются. Я не даю повода, да мне и некогда, а эти болваны, ни как иначе их не назвать, даже умудряются из-за меня драться. Вот и сейчас. Нашего дворника Михалыча нет, а обычно он их разнимает.
Придется видимо мне. Я не боюсь боли, но судя по силе ударов, они могут спокойно меня убить.
— Дима, Влад! Прекратили немедленно! Я посажу вас в карцер! – вынужденная мера для детей, но этим кажется все не почем.
— Он сказал, ты ему улыбнулась.
Да, Блять!
— Я всем улыбаюсь, — скачу вокруг этих борцов.
— По особенному, — кричит Влад, рыжий парень, очень умный, но страшный лентяй, я собираюсь уже прыгнуть ему на спину, пока во дворе собирается порядочная толпа. И откуда у нас столько детей? Как вдруг меня хватают рукой за талию и отталкивают.
Знакомый запах бьет в нос, и я вскрикиваю, когда вижу Максима. Он уже внутри заварушки. Хватает обоих за волосы и сталкивает лбами. Так сильно, что я сама ощущаю эту боль.
Те орут благим матом, но Макс наклоняет их головами к земле и начинает что-то шептать. Практически шипеть.
Я рвусь к ним, но Максим кидает на меня взгляд «Не лезь» и я отхожу назад. Врезаюсь в полную директрису Марту Ильиничну, которая поднимает свои нарисованные тонкой стрелкой брови.
— Неужели ты избавилась от этого странного адвоката и завела себе нормального мужчину?
Хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь и смотрю с удивлением на то, как толпа расходится, а парни отжимаются.
— Предложи ему место физрука. Смотри в какой он хорошей форме, — улыбается она и я фыркаю. Это вряд ли.
Она уже уходит, а парни стройным шагом подходят ко мне.
— Простите нас, Светлана Игоревна.
Господи, даже не Светка? Даже на вы?
— Предлагаю считать этот инцидент исчерпанным, — киваю я парням и пока они уходят к своей возрастной группе, строго смотрю на самодовольного как индюка Максима.
— Даже не буду спрашивать, что ты им сказал.
— Тебе и не надо знать. Уши в трубочку свернутся.
Неожиданно сзади подбегает Демьян и понимаю, что его воспитатель опять за ним не угналась. Макс берет его на руки, но тут я вижу невольное отчуждение и пытаюсь разобраться неприятно ли мне это.
Он его отец, но он его даже не знает. Не видел, как он рос. Не видел, как он учился ходить и произносил первое слово. Это у матери сразу могут возникнуть чувства, женщины к этому предрасположены, а с мужчинами все сложнее.
