Боги, вот это меня сегодня занесло. Таких приключения даже моя многострадальная пятая точка представить себе не могла. А ведь я едва не вляпалась по самое не балуй. Всего одного приказа короля своему менталисту оказалось бы достаточно, чтобы моя жизнь круто изменилась. Если бы тот влез в мою голову, то непременно узнал бы о кражах. Да, их было всего три, причём, последняя оказалась неудачной. Но полиции бы и этого хватило для ареста. Так что можно сказать, я отделалась лёгким испугом. Хотя, нет, лёгким этот испуг точно не назовёшь.
Через полчаса зелье подействовало в полную силу. На душе стало спокойно и безоблачно, а все раздражающие мысли странным образом перестали раздражать. Я даже нашла в себе силы приготовить ужин, перечитать лекции к завтрашнему семинару, даже хотела заняться одним интересным зельем из бабкиного гримуара, но благоразумно решила, что сейчас для этого точно не лучшее время.
В итоге около десяти вечера приняла душ и собралась спать.
Вот только сон не шёл. А в голове, словно в кипящем котле, вертелись мысли.
Как там Кейн?
Что решил на его счёт король?
Откуда его величество вообще знает Сави?
Что за договор нарушил Кейнар?
Я не хотела в это лезть. Чувствовала, что история там грязная, неприятная, да ещё и имеющая отношения к сильным мира сего. Долго уговаривала себя не думать об этом, мысленно душила собственное любопытство. Но лишь стоило попытаться расслабиться, как мозг сам приступил к анализу имеющихся данных.
Итак, что я поняла из сегодняшнего дня?
Кейн не тот, за кого себя выдаёт. Более того, он у нас близкий друг принца, у него непонятные отношения с Марленой ‒ тоже, кстати, аристократкой. Кейнар явно за что-то наказан, Зивар — место его ссылки, которое он не имеет права покидать. И, судя по всему, это наказание ему назначил именно король.
А вот вопрос «за что» у меня даже не возникал. С замашками, фантазией и характером Кейна, там даже особо стараться бы не пришлось.
Интересно, он сегодня появится?
Посмотрела на закрытое окно, встала с кровати и чуть приоткрыла створку.
А если, правда, явится? Я же обязательно решу ему всё высказать, и мы поругаемся.
Закрыла окно. Задвинула засов. Сделала шаг к кровати.
…А если ему нужно сказать мне что-то важное?
Снова развернулась к створке. Открыла. Но отходить не стала.
На улице стояла тихая прохладная ночь. Это днём погода уже стала по-летнему тёплой, а с наступлением темноты природа вспоминала, что ещё всё-таки весна, хоть и самый её конец. Поёжившись от прохладного ветерка, я оставила в окне только маленькую щёлку и поспешила вернуться под одеяло.
Ладно уже, явится — поговорим. Не явится ‒ так хоть посплю нормально.
Но сон (гад такой) не шёл, как я его ни приманивала. Не помогали не вездесущие овцы, ни мысленное перечисление всех известных трав в алфавитном порядке, ни попытки представить себя на пустынном берегу тёплого моря. И в момент, когда, плюнув на всё, я уже решила всё-таки включить лампу и дочитать книгу, рук и лица коснулся освежающий поток воздуха, а на подоконнике появился тёмный силуэт большого кота.
— Пушистик, ты ли это? Сколько лет, сколько зим? — съязвила я, садясь на постели. — Не ждала тебя в такой час. Ты случайно не заблудился.
— Я буду звать тебя Врединой. Нет, Вредоведьмой. Или Вредьмой, — услышала в своей голове.
— А я буду звать тебя И-го-го, — заявила, скрестив руки на груди.
— Это ещё почему? — спросил кот, нагло прохаживаясь по комнате.
— Потому что ты, Кейн, тёмная лошадка, которая тянет три обоза тайн.
— Хочешь поговорить об этом?
Котяра запрыгнул на мою кровать и нагло уселся поверх одеяла.
— Нет, — сказала чистую правду. — Мне и тех фактов, что знаю, уже за глаза хватает. Лучше буду делать вид, что ничего не понимаю. Ведь иначе однажды могу обнаружить, что я уже по уши в неприятностях. Причём, в чужих. Мне, поверь, и сегодняшнего путешествия в столицу больше чем достаточно.
Сказав это, я демонстративно улеглась на подушку, повернулась на бок и закрыла глаза.
— И что, даже ни о чём не спросишь? — промурлыкал Пушистик.
— Мне и мои догадки совершенно не нравятся. Но правда может оказаться ещё хуже. Поэтому: нет, не спрошу.
— Ладно. А про то, как я стал котом тоже слушать не хочешь?
— Завтра послушаю. Сейчас у меня мозг пухнет от информации. И я хочу спать, — пробурчала в ответ.
Снова сделала вид, будто мгновенно отключилась. Не знаю, поверил ли мне пушистый гость или просто решил подыграть, но говорить со мной перестал. А я… взяла и уснула по-настоящему.
Конечно, сделала это не специально, я вообще не собиралась спать, пока Кейнар не уберётся восвояси. Но, видимо, организм наконец, решил, что бодрствования на сегодня достаточно и предательски отключился.
Кстати, спалось мне этой ночью на удивление хорошо. Даже снилось что-то настолько прекрасное, что моё подсознание нагло решило не делиться этим с памятью. После снов остались только приятные эмоции. Зато проснулась я свежей и отдохнувшей.
Вот только когда попыталась откинуть одеяло и встать… в смятении поняла, что сделать это у меня не выходит. Будто кто-то держит. Тут-то и сообразила, что одеяло сегодня странно тёплое и подозрительно тяжёлое. Медленно повернула голову…
…и обнаружила на своём бедре мужскую руку.
Подозрительно знакомую.
Остатки сна слетели с меня в одно мгновение, а голова заработала сразу в полную силу.
Признаться, поначалу я так испугалась присутствия постороннего в своей постели, что едва не заорала. К счастью, вовремя смогла сообразить, что делать это, во-первых, бессмысленно, ибо всё равно никто не услышит, а во-вторых, опасно. Ещё спустя пару секунд пришло осознание, что вот так нагло завалиться в мою кровать мог только один пушистый гад. Точнее, это ночью он был пушистым. А теперь, очень даже гладкошёрстный. Более того, голый. Абсолютно.
В этот момент от жестокой расправы его спасло только то, что спал он поверх одеяла. Да, с одной стороны это было хорошей новостью. А вот с другой — укрыться ему оказалось нечем, и Кейн предстал передо мной во всей своей обнажённой красе.
— Сави, я тебя придушу! — прошипела, выбираясь из-под одеяла.
— А я тебя, сладенькая, — пробормотал он, не просыпаясь.
— Чего?! Кейн, ты головой не ударялся?
— Ударялся, конечно, — сказал, причмокнув во сне. — Двое суток под завалами ударенный лежал.
Эти слова мигом погасили мой воинственный запал. Ведь ясно же, что сейчас Сави не врал. Не может человек в таком состоянии лгать.
