Поворачивая ключ в замочной скважине, я надеялся, что она лежит сейчас в неглиже на моей кровати и ждет своего мужчину, а иначе моя вера в неё пошатнется, и что с этим делать я пока не знаю.
<Буров>
В комнате было тихо, а кровать пуста. Я облегченно вздохнул. Что это со мной? Неужели надежда? Нет, она мне вовсе не нужна. Пытаюсь притупить зарождающееся чувство, и утыкаюсь взглядом в виновницу своего странного поведения.
Она сидела в кресле, поджав свои стройные ноги, тем самым спрятав их под подолом красного платья, похожая на Белоснежку из сказки, и спала.
Я подошел к ней ближе и склонился к ее лицу, чтобы убедиться, что она не мираж.
Присев на корточки, почувствовал слабый аромат ландышей, которые мы собирали весной, когда были детьми. С удовольствием прикрыл глаза и отдался этому чувству легкости и умиротворения. Моей щеки коснулось ее теплое дыхание и, открыв глаза, я обнаружил, как уже вплотную приблизился к ее лицу.
Она казалась еще красивее, чем я предполагал. Хрупкая, нежная, чувственная…
Мягкий овал лица подчёркивал изящный изгиб алых губ, что так и манили для поцелуя, и я сам не заметил, как потянулся к ним. Ее ресницы дрогнули, и девушка подалась чуть вперед.
Поцелуй, тихий стон и я осторожно, чтобы не спугнуть, беру ее ладони и кладу их на свою грудь. Почему я так сделал? Возможно, хотел, чтобы она была еще ближе ко мне, или чтобы она почувствовала мое бешеное сердцебиение, а может, мне просто приятны ее прикосновения в таком уязвимом для меня месте.
Углубив поцелуй, я легонько коснулся ее языка и замер.
Реакция не заставила себя долго ждать. Неуверенно ответив, она притянула меня ближе и отдалась бушующим эмоциям. Ее язык дразнил, завлекал и заставлял забыть обо всем на свете.
Пазл сошелся, и я чувствовал, как все дальше падал вниз, в неизвестность...
Вдруг она резко отстранилась, и, влепив, мне громкую пощечину, подскочила к двери.
– Ну, знаешь ли! – пыхтит Стрельцова, а я держусь за щеку, не понимая, что происходит, – это ни в какие ворота не лезет! Научись сначала ухаживать, а только потом распускать руки, тогда и поговорим!
Выпалила, и, хлопнув смачно дверью, скрылась в коридоре.
Она ушла, оставив меня с чувством неудовлетворенности во всем теле.
Что это только что было?
ГЛАВА 13.
<Стрельцова>
Что это только что было?
Я позволила ему не только коснуться моих губ, но и ответила на его поцелуй.
Дотрагиваюсь кончиками пальцев до уголка своего рта, все еще не веря, что это все произошло со мной.
«Да он даже не в моем вкусе! Упрямый, наглый пижон, с раздутым самомнением! Такие как он, пользуются девушками, не заботясь об их чувствах» – говорил мне мой разум, тогда как сердце отчаянно хотело верить в его искреннюю симпатию ко мне.
Я была настолько перевозбуждена, что, хлопнув дверью, не сразу заметила, что в комнате я не одна. Вскрикнув от неожиданности, я уж было хотела бежать искать защитника, обратно, но личность гостьи заставила меня резко передумать.
– Вика! – обрадовалась я, и, в ту же секунду, схватив девушку за руку, потянула на себя, боясь, что это мои галлюцинации, и она может исчезнуть. Колокол ахнула, и на ее лице вспыхнуло удивление.
– Я тебя весь вечер искала! Почему так долго? Где ты была? – стала задавать ей вопросы. Надо пользоваться моментом, пока я поймала нашу неуловимую.
– Работала. А вот ты где была – это другой вопрос.
Серьезное лицо, брови сведены к переносице, и вот передо мной стоит надзирательница с холодным блеском в глазах.
Я сложила руки на груди, повторяя позу девушки, и спокойно, насколько позволяло сильно бьющееся сердце, ответила:
– Гуляла. Мне что, запрещено? – иронично выгнула бровь и пошла в наступление, – Если бы не кое-кто, я давно была у мамы и ела ее котлеты в сливочном соусе.
– Так она же в Махачкале? – подняла бровь Вика.
– Ну, тогда шашлыки у горного народа. В любом случае я бы не находилась под твоим давлением и среди девушек, что просто мечтают снять с меня скальп, – не удержалась и начала язвить.
– Рассматривай это как небольшое приключение, ничего более.
– Угу, только приятным его не назовешь, – пробубнила я под нос.
– Не нужно было привлекать внимание и, тем более, настраивать против себя, такую девушку, как Елизавета.
– Ты так считаешь? – иронично усмехнулась я. Как будто я без нее не знала. Но что вышло, то вышло.
Она проигнорировала мой взгляд и продолжила:
– Я переговорила с девушкой и намекнула, что открытая война на шоу приведет к скорому вылету обеих участниц. Так что, скальп свой оставь себе. И еще, я принесла тебе кое-что, – она сняла спортивную сумку со своего локтя и протянула мне.
– Это мне? –я недоверчиво уставилась на сумку.
– Да, тебе. Вещи заказаны через интернет-магазины. Это все, что успело прийти сегодня. Белье прикупила еще в городе. Считай это компенсацией за твою услугу.
Я замерла, не веря, что мне только что принесли в аренду вещи, да еще и белье в подарок.
– Вика, – процедила я сквозь зубы, надеясь, что вышло не слишком громко, – какие вещи? Ты ведь не думаешь, что я здесь останусь??
– Все зависит от тебя.
– Что это значит? – я сдерживала себя, чтобы не превратиться в тех истеричных жен, от которых сбегают мужья, но выходило плохо.
– Алиса, – спокойным голосом обратилась она ко мне, и, наконец, на ее лице я увидела что-то наподобие сочувствия, – это временно, я обещаю. Пожалуйста, потерпи еще дня два. Я сделаю все, чтобы тебя как можно быстрее убрали с отбора.
Несмотря на то, что именно эти слова я и хотела услышать, меня кольнуло непривычное чувство, будто не хочу уходить.
– Я разговаривала с Максимилианом, и мы почти пришли к компромиссу, – как-то неуверенно прозвучали ее слова.
– Что значит почти? – я пребывала в шоке.
– Почти, значит, что тебе тоже нужно постараться, чтобы все получилось.
– Каким образом?
– Просто будь собой.
Возможно, в любой другой ситуации, я бы посчитала это за комплимент, но именно сейчас это больше звучало как оскорбление.
«Будь собой, и тогда тебе победа не светит».
Значит, вот какого она обо мне мнения? Обидно.
– Ничего личного, поверь. Если хочешь выиграть, то нужно проиграть.
И с этими словами, обойдя меня, она двинулась к выходу.
А я стояла и понимала, что мне все больше и больше хочется остаться здесь и показать им всем, что я чего-то стою.
