Чуть отодвигаюсь, аккуратно, без резких движений, чтобы она не проснулась.
Надо же как крепко спит, посапывая себе в кулачок.
Боже, как можно быть настолько милой?
Просто до щемящей боли.
В который раз убеждаюсь, что запал на совсем обычную девушку, к чему был явно не готов.
Впервые так сильно и в то же время так мучительно.
В ней нет ничего, что с ходу может привлечь внимание, но есть все, что мне нравится. Сиськи, милое личико, крошечная фигура.
Но даже не это самое главное.
Ее манера поведения, то, как она сторонится меня, опускает застенчиво взгляд, как мягко она двигается. Ее неподдельное стеснение.
Это все так сильно возбуждает.
Живая на эмоции девочка, не резиновая кукла, что можно только на член насадить.
Рита – загадка, которую не могу разгадать, а так хочется понять ее поведение, разобраться, почему она постоянно меня отталкивает, в то время, как ее тело одичало, просит ласки в моих руках.
Она кажется такой беззащитной, словно ее обижает весь мир, и я готов защищать ее ото всех, скрыть за своей спиной и доказать всем, что она достойна меня.
Она будет принадлежать только мне.
Пусть не сейчас, ни сию же минуту, но она сдастся в ближайшее время.
Я приложу все усилия.
Отодвигаю одеяло, являя своему жадному взгляду спину девушки и маленькую задницу в розовых трусиках.
Ох, черт.
Я же ее вчера лупил.
За что?
Да за то, что променяла меня на другого. Ей ещё мало досталось.
Как же я смог вчера сдержаться и не трахнуть, ума не приложу.
Кажется, просто заснул, чему был сегодня несказанно рад. Ведь этим испортил бы все окончательно.
Приходит страх, что вчера она могла навсегда ускользнуть из моих рук.
Блин, зачем я приехал?
Вообще неё помню, как добирался.
Помню лишь, как нагнул и наказывал. О чем говорили, тоже не могу вспомнить, а может мы и вовсе не разговаривали.
Наверное, она хотела меня прогнать, но я, естественно, не ушёл.
Не удержался и вновь придвинулся к манящему телу.
Поместил своего восставшего друга между ее булок и, зарывшись в одеяло, медленно провёл пальцами по животу. Залез под маечку.
Она пошевелилась, но, что удивительно, не проснулась.
Продолжил дальнейшее исследование бархатной кожи.
Когда ладонью коснулся маленького соска, не смог удержаться и застонал в голос.
Как же хорошо. Она так хорошо помещается в руку, идеального размера, упругая, с твёрдой вершинкой.
Безумие, мать твою, самое что ни наесть настоящее.
Пристаю к спящей девушке, в похмелье и самое главное чувствую, что готов прямо сейчас сорвать чертовы трусы и вонзиться членом внутрь горячей плоти.
Но я, как самый настоящий мазохист, продлеваю свои мучения, еле касаясь мягкой груди, легонько сжимая.
Она переворачивается на спину и закидывает руки к верху, потягиваясь.
Жду, пока ее дыхание вновь станет ровным, и просовываю один палец под резинку, к складочкам.
Толкаюсь об неё бёдрами, наблюдая за тем, как малышка начинает открывать свои сонные глазки.
Черт, кажется, спалился.
– С добрым утром, – хриплю в розовое ушко, прикусываю. – Ты такая тёплая.
Моргает, фокусирует на мне взгляд, а я не могу сдержать улыбки, что растянулась до ушей, ведь ее личико моментально становится растерянным.
– Что? – распахивает широко глаза и открывает ротик. – Ох, ты бы мог меня отпустить?
– Не хочу, – веду носом по шее, вниз, продолжая движение пальца, хочу узнать, возбудилась ли она во сне.
Она, словно опомнившись от забытья, резко хватает меня за руку и со злобой отшвыривает.
Ладно, согласен, немного переборщил.
Воронцова откидывает от себя одеяло и торопится встать. Но я шустро хватаю ее за талию, желая притянуть обратно к себе под бочок.
Мы бы могли ещё поспать. Или же начать исследовать наши тела...
Да, было бы неплохо, но судя по недовольному лицу девушки, она будет как минимум против.
– Ну что опять случилось? – щелкаю ее по носу и тяну на себя. – Малышка, иди ко мне.
Да вот понежиться в объятиях брюнетки так и не получается.
Она буквально выныривает из моего захвата, а бороться или бегать за ней сейчас вообще не хотелось.
Силы после попойки покинули меня, да и принуждение только оттолкнёт ее.
А жаль, обычно бабы от подобного напора текут. Мне видимо досталась особенная.
– Ты спрашиваешь, что случилось? Рязанов, ты адекватный вообще? – встаёт она напротив, не сводя взгляда, указывает маленьким пальчиком. – Ты пришёл ко мне пьяный! Ты меня отлупил как нашкодившего ребёнка!
Сука, как же она сексуальна, когда настолько зла и растрёпана. Заспанная.
Мне приходится прикладывать титанические усилия, чтобы не схватить ее в охапку и не поставить раком.
И не приступить к выдалбливанию прощения.
– Ты не права, я отлупил тебя с сексуальным подтекстом, это другое. Это такая игра, – отвечаю вполне спокойно, когда у самого внутри все начинает гореть, стоило мне только вспомнить, что я с ней вчера вытворял. Я бы повторил. – Ты когда-нибудь слышала, что такое прелюдия?
Рита краснеет как помидор.
То ли от злобы, то ли от смущения, не понятно, надеюсь, конечно же, на второе.
– К чему ты это спрашиваешь? – фыркает и смущенно опускает глаза.
– Я отчетливо помню, как ты вчера намочила трусики своими соками, – говорю ей чистую правду. Как бы она не кричала и не вырывалась, все же тело сдалось. – Скажи, разве я сделал тебе больно? Тебе даже понравилось, я видел.
У меня опыта в таких делах навалом. Чуйка.
