Ещё и ноги от каблуков начали нестерпимо болеть, черт меня дернул согласиться обуть это.
Как бы я не старалась расслабиться, это никак не получалось.
А потом я увидела его.
Напряжённого, злого, готового наброситься на свою добычу. На меня.
Филипп стоял возле ступенек и выжигал своими чернеющими глазами мою в миг покрывшуюся мурашками кожу.
Я почувствовала легкое томление в груди и горящие от эмоций щеки, услышала стук в висках.
Его взгляд неспешно, с ненормальным удовольствием скользил по ногам, он словно вылизывал каждый участок моего дрожащего тела.
Остановился в области груди, его кадык дернулся вверх, напрягся ещё сильней, сжал челюсти и впился в мои глаза.
Кажется, в его мыслях он прямо сейчас наказывал меня как той ночью.
Медленно. С садистским удовольствием.
Кажется, я попала!
А он дёрганными движениями зашагал в нашу сторону, раздвигая возмущающихся людей.
Ничего хорошего это не предвещало, поэтому, сообщив подруге, что мне срочно нужно в туалет, с гулко стучащим сердцем, расталкивая толпу, побежала подальше от озлобленного парня.
Ох, лишь бы не поймал!
Глава 60
Хаотичные мысли вереницей несутся в голове, пока я пытаюсь скрыться от парня, что следует за мной по пятам. Как хищник за своей жертвой.
От подобных тревожных аналогий становится ещё страшнее.
Боже, зачем я ему соврала?
Почему не сказала все как есть, что мы пойдём с подругой в клуб.
Это же так просто.
Раньше я за собой такого не замечала, всегда старалась говорить только правду.
Но я так же понимаю, если бы сказала, как есть, то Филипп не отпустил бы.
Не то, чтобы у него есть право мне запрещать, но он бы не позволил ходить по таким местам без его сопровождения.
В этом я уверена абсолютно точно. Возможно, поэтому и обманула. Впрочем, сейчас уже слишком поздно об этом рассуждать.
Такое понятие как свобода рядом с ним кажется уже чем-то нереальным, он всегда рядом, в течение уже нескольких месяцев.
Ходит тенью, попятам, вплетая себя в мою жизнь без моего на то разрешения.
Делая это методично с нашей первой встречи в его квартире.
Стоило нам встретиться взглядами и все, все пропало, пошло под откос.
Мне не избавиться от него. Пока он не получит все.
А хочу ли? Хочу ли я, чтобы он исчез?
Конкретно сейчас – да! Потому что боюсь того, что ждёт меня. Ведь когда Филипп поймает лгунью – накажет.
Ахаю, когда чувствую жесткий захват на запястье, а в следующее мгновение меня рывком разворачивают, и я утыкаюсь в твёрдую грудь.
В нос ударяет знакомых аромат, мне даже не нужно поднимать глаза, чтобы понять, что он меня поймал.
– Зачёт, значит, – злобно с издевательски грубой интонацией. – Очень интересно.
Его голос схож с рычанием, а тело настолько напряжено, что я чувствую своими ладошками твёрдость его торса.
И то, как бьется его сердце.
Очень быстро, заведено. Он на пределе, готовый разорвать меня в клочья.
Или ещё хуже...
– Я, эм... – поднимаю взгляд и закусываю язык, когда сталкиваюсь с чернотой его глаз. – Это ошибка.
Говорю ерунду, но он даже бровью не ведёт, рассматривает мое лицо внимательно, безотрывно, следуя от бровей к глазам и останавливаясь на красных губах. Что сразу хочется облизнуть.
Это я и делаю, а Филипп тяжело, протяжно вздыхает, вижу, как его зрачки расширяются.
Его руки расположены на моей талии, в сильном захвате, и с каждой секундой он сжимает все сильней.
Притягивает ближе, наклоняется ниже. Втягивает воздух и плотоядно ухмыляется.
Я понимаю, что он пытается сдерживать порывы, хотя на самом деле хочет просто накричать, но что-то его останавливает.
– И что мне с тобой делать? А, Ритуля? Отругать за враньё? Может, порка? Хотя это мы уже проходили, – говорит он больше себе чем мне. Его большие ладони сползают к попе и беспощадно стискивают, исследуют медленно и пугающе досконально. – Тебе нужно что-то пожестче?
Пугает своими предложениями. Мы оба думаем об одном и том же, это видно по его пошлой полуулыбке, что озаряет лицо нахала.
Ну подлец.
– Это получилось случайно, – стараюсь говорить уверенно, но когда ощущаю животом твердость в его штанах, то начинаю задыхаться от волнения. – Филипп...
Как же ему не стыдно!
Упираю ладони и пытаюсь отстраниться.
Он делает шаг вперёд, и моя спина соприкасается с холодной шершавой стеной.
Оглядываюсь. Всем, естественно, все равно, каждый занят своими делами, и никто на нас не обращает никакого внимания. Подругу свою я тоже не вижу.
Я одна, поймана в капкан и сейчас он точно меня съест.
– Случайно, что? Ты случайно оказалась посередине танцпола в толпе голодных мужиков? – тем временем напирает Рязанов.
Проводит холодным носом по щеке, где располагается шрам, после утыкается лицом прямо в грудь.
– Полина… Я за неё испугалась, она была такой грустной и...
От него исходит такое тепло и приятный аромат, что мысли путаются, тем более в таком положении, когда он прижал меня своим телом. Упёрся стояком мне в живот и поглаживал попу, дыша в грудь.
А я не могу пошевелиться.
– Это она-то? Она выплясывает так, что не кажется грустной, – говорит резко, подняв на меня взгляд. – Почему не сказала МНЕ?!
Вот эти слова меня приводят в чувства. Он сказал это так, словно я его собственность и была обязана его уведомить. Выдавил это с таким пренебрежением, что мне сразу захотелось его остудить.
Вот прямо сейчас высказать то, что давно вертится на языке.
– А должна была? Разве я должна перед тобой отчитываться?
Смотрю на него серьезно. Не опуская взгляд. Потому что это выходит уже за рамки разумного.
