Но сегодня все изменилось. Позвонив мужу, Эльза почувствовала себя свободной и уверенной в себе женщиной, а не бессловесной наложницей, готовой раздвигать ноги по первому слову хозяина. Как только Алеша отмычал свое, отскрипел зубами, Эльза спихнула его с себя и предупредила:
— Это был последний раз. Больше даже не пробуй. Плохо будет.
— Вот ты как заговорила, — протянул он. — Такая, значит, от тебя благодарность. Им стол, кров, ласку, а они в душу плюют. Ну ничего, ничего-о… Мы это поправим. У меня для таких случаев ремень припасен, морской, с якорем. Сейчас познакомлю вас.
Он запрокинул свою банку. Позволив ему сделать пару глотков, Эльза ударила ладонью в днище. Потом вскочила и выставила перед собой шампур, на котором Алеша имел обыкновение поджаривать куски рыбы в своей самодельной печурке.
— Ты что? — очумело спросил он, шамкая разбитым ртом.
— А ты не понял? — поинтересовалась Эльза с вызовом. — Еще раз объяснить?
— Мама? — позвал из комнаты Иван. — Что там у вас? Вы ссоритесь?
— Просто разговариваем, — откликнулась она, не сводя глаз с Алеши. — Спи. Я сейчас приду.
Алеша лег, повернувшись к Эльзе спиной. Это означало, что он понял. Существуют способы доносить свои требования просто и доходчиво.
Глава 21. По большому счету
В ту ночь Корчаку не спалось. Как обычно. Он совсем потерял сон. Случалось, забывался на час-другой, а потом невеселые, тревожные мысли вновь одолевали, лишая его покоя. Трюк с подменой телефонов сработал, но на этом дело застопорилось. Бандиты больше не отвечали на звонки со знакомых номеров. Телефон Левченко тоже не стал волшебным ключиком, открывающим все двери. Так и сидел Корчак сиднем, не находя применения арсеналу, оказавшемуся в его распоряжении.
Где искать своих любимых? Как добраться до Вальтера? Не означает ли затянувшееся молчание, что готовится что-то очень, очень плохое. Например, бандиты разыщут семью Корчака первыми и позвонят ему, чтобы выдвинуть ультиматум? Ладно, черт с ними, ультиматум он бы принял, любой. А если они не позвонят вообще? Или сделают это лишь для того, чтобы сообщить ему, что его близкие мертвы?
Разве уснешь с такими мыслями? Они не давали покоя ни ночью, ни днем. Левченко на контакт не выходил. Видать, разгадал, с какой целью был похищен его мобильник, и затаился. Стоит ему узнать местонахождение Корчака, и пиши пропало. Поэтому звонить приходилось не из конспиративной квартиры, а из разных точек города. Только ничего это не давало. Левченко отмалчивался. Держал паузу. И затянувшаяся пауза эта беспокоила Корчака все сильнее.
Бродя в потемках по пустой квартире, он подумывал о том, чтобы еще раз наведаться в какой-нибудь из своих клубов, устроить дебош и тем самым завлечь туда бандитов. Но как быть, если вместо них прибудет полицейский наряд? А такое вполне может произойти. Окажись Корчак за решеткой, он уже никогда и ничем не сможет помочь своим.
Вот что его сдерживало. А еще ощущение своей беспомощности, которое было просто невыносимым.
Корчак порылся в пакете с провизией, пристроенном на подоконнике. Достал оттуда банку пива и пакет чипсов. Больше ничего в рот не лезло, а силы хоть как-то подкреплять надо. Пиво было отвратительным на вкус, чипсы пахли старым жиром, но Корчак упрямо булькал и хрустел, уставившись в стену. Пустая стена была для него чем-то вроде экрана, на котором он мог крутить кино своих воспоминаний.
Главное — не думать о плохом. Смотреть в счастливое прошлое с легким сердцем. Там все так солнечно и прекрасно. Задача состоит в том, чтобы вернуть те безоблачные дни.
Отхлебнув пива, Корчак достал из кармана мышонка.
— Что, Бэтмен, тебе тоже не спится? — спросил он. — Давай вместе посидим. План у меня возник. Поделиться?
Мышонок молчал. Что, как известно, означало согласие.
— Вот возьму и просто пристрелю Левченко, — принялся рассуждать Корчак. — Вальтер без его поддержки не устоит. Таким образом, вся их бандитская крыша обрушится. Ну? Как тебе такой план?
Мышонок молчал. В данном случае это означало не согласие, а как раз совсем наоборот.
— Ладно, придумаю что-нибудь другое, — пообещал Корчак засовывая игрушку обратно в карман.
Трель мобильника заставила его вздрогнуть. Он посмотрел на дисплей. Оксана. Может быть, она звонит мужу, а не Корчаку? Нет, вряд ли. Лев уже наверняка сообщил ей о пропаже телефона. Или даже обвинил Корчака в краже, а сам купил себе новый мобильник и сменил номер. Тогда что означает этот звонок, да еще в столь неурочный час? Еще и пяти нет. Глухая ночь по зимнему времени. Проверка? Попытка засечь координаты Корчака?
Игнат решил, что, если что-то покажется ему подозрительным, он немедленно оборвет разговор и покинет квартиру. Не ответить было нельзя. Оксана уже однажды сообщила Корчаку крайне важную информацию. Может быть, она опять злится на Льва и хочет ему насолить?
— Слушаю, — сказал Корчак.
— Игнат, это я, — быстро заговорила Оксана. — Узнал?
— Говори, — предложил он.
— Не могу молчать, Игнат. Потом не прощу себе никогда…
— Говори, — повторил Корчак.
— Моему позвонили недавно. Я подслушала. Думала, опять у него шашни…
— Меня ваша личная жизнь не интересует, Оксана.
— Речь идет о твоей жизни, — возразила она. — О жизни твоих близких.
— Говори, — произнес Корчак уже в третий раз и совсем другим тоном.
— Лев в лесничество подался, — сказала Оксана. — Кто-то позвонил ему оттуда. Он подхватился как ошпаренный и поехал.
— Зачем?
— Откуда же мне знать? Он и Семиряжного своего на ноги поднял. Сказал, мол, срочно. «Бери одного человека — и ко мне, поедем в лесничество». Повторил раздраженно: «Да, одного, одного. Там только женщина и дети…» А потом фамилию вашу назвал. Корчаки…
— Когда это было?
— Минут десять назад. Как только Лев выскочил, я сразу тебе позвонила. Не брать же такой грех на душу.
— А вот я возьму, — заверил Оксану Корчак.
Она поняла. И вскрикнула жалобно:
— Не надо, Игнат! Прошу тебя, не надо.
Он выключил телефон и размахнулся, чтобы бросить его на пол, но передумал. А вдруг пригодится? Это была единственная ниточка, связывавшая его с Левченко. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Корчак уже потерял все, что только можно было. Пришло время искать.
Не теряя времени, он помчался в лесничество. Труп из сторожки убрали, следов крови не было. Шлагбаум держался на честном слове, то есть на цепи, пару раз обмотанной вокруг столбика. Корчак приладил его обратно и покатил дальше. Судя по колее, притрушенной снежком и освещенной фарами, здесь давно никто не ездил. Неужели Оксана соврала? Это может означать только одно: Корчака заманили в ловушку. Но в этом случае он все равно прибыл на место первым. Что ж, поворачивать поздно. Да и не хочется. Раз есть ловушка, то и загонщики появятся. И тогда можно будет дать им бой.
