Я повернулась, нашла взглядом помощницу Гррахары и нашего с Рроаком сына у нее на руках. Сегодня мы с Рроаком должны быть с Сайллором – это его день. Но Трир отнесся к такой необходимости легко. Держась одной рукой за шею Маккиры, он с живым любопытством глядел то на отца, то на брата, то на меня. Поймав его взгляд – зеленый, как у Рроака, – я подмигнула. Трир тут же радостно замахал ладошкой. Причем так энергично, что темно-рыжие, почти красные волосы растрепались.
Рев пламени заставил отвлечься от младшего сына и посмотреть на старшего. Первый осознанный оборот всегда дается непросто. Зверь практически выжигает человеческое тело, чтобы выпустить из оков свое. Сайллор зашипел, стиснул зубы, терпя огонь, ползущий по его ногам вверх.
Держись, родной.
Вновь, как на церемонии наречения, я потянулась душой к душе Сайллора. Раскрылась, впитывая его боль и делясь силами. Напряглась, сжала кулаки так, что ногти впились в ладони… и ощутила отклик сына. Он повернулся ко мне, посмотрел с искренней благодарностью, улыбнулся через силу – и скрылся в пламени оборота.
Спустя мгновение на главной площади Северных Гнезд появился зеленый дракон. С серыми когтями, светло-зеленым гребнем и черными полосками на лапах. Осторожно, как учили Геротт и Рроак, пошевелил хвостом, встопорщил спинные шипы. Снова посмотрел на меня. Оскалился во всю пасть, явно довольный, оттолкнулся – и взлетел. Тут же в центр площади вышел Геротт. С поклоном испросил у Рроака разрешения лететь за племянником, дождался кивка и тоже взвился в воздух.
Жители Северных Гнезд радостно зарычали, заулюлюкали, приветствуя в своих рядах нового полноценного дракона. Когда Сайллор с Героттом, сделав круг над шпилями чертога, устремились к дальней границе поселения, Рроак тоже обернулся. А за ним и многие другие драконы. Яркие и темные, сильные и слабые – они взмыли в небо разноцветной рекой. Хлопки крыльев звучали так громко, что Трир на мгновение зажал уши руками. Правда, почти сразу же отпустил. Задрал голову и счастливо потянулся пальцами вверх, точно стремясь взлететь вместе со всеми.
– Сильный драконенок, – заметила Гррахара.
Я повернулась к ней, поймала хитрый прищур.
Уже почти год как Гррахара начала третью жизнь. Отныне небо слишком высоко для нее, но, как говорят, теперь голос Первопредка звучит для Гррахары громче.
– Вы чувствуете в нем огонь?
– Чувствую? Девочка, я его вижу! – Она усмехнулась. – Сама посмотри.
Я перевела взгляд на сына. На солнце и без того яркие волосы Трира стали ярче, будто в непослушных прядях запуталось пламя.
– Видишь?
– Вижу, – выдохнула сипло, глотая подступившие вновь слезы.
Раньше я не смела мечтать, что однажды в моей жизни будет не только долг, но и дом, семья. Любимый и любящий муж, двое сыновей. Народ, признавший меня равной, пусть даже лишенной крыльев. Я никогда не думала, что обрету жизнь без постоянной борьбы, что не надо будет ни с кем биться: ни мне, ни моим близким. Что небо над головой станет не только чистым, но и безопасным.
Я подняла взгляд, увидела Сайллора, летящего впереди всех, Геротта рядом с ним. Рроака по другое крыло. И всех драконов, возжелавших разделить первый полет с моим сыном. Гордость, радость, любовь – чувства захлестнули, точно ураган, и я, не сдержавшись, все-таки заплакала.
Гррахара опустила руку мне на плечо.
– Соберись, кахарра. Тебе надо встретить сына достойно.
Драконы сделали еще один круг над чертогом и медленно, по одному, начали опускаться. Я быстро утерла слезы тыльной стороной ладони. Крепче сжала чашу с краской и шагнула навстречу Сайллору, когда он вновь принял человеческий облик. Уже не совсем такой, как прежде. За один полет мой мальчик стал шире, крепче. Рубаха на нем порвалась, обнажив светлую кожу.
Сайллор остановился от меня в шаге, посмотрел с шальной веселостью, будто хмельной, улыбнулся как никогда широко. Я улыбнулась в ответ. Дождалась приземления и оборота всех взлетевших драконов. Потом заговорила:
– Сайллор Карстен Дарер, ветра приняли тебя. Да будут они всегда надежны и безопасны!
Зеленый узор, который я так долго училась выводить на бумаге, выходил естественно. Я даже не думала, какую линию веду и в каком направлении – будто кто-то направлял мою руку.
– Благодарю, харрари.
Сайллор поклонился, и я, перехватив чашу, опустила другую ладонь на светлую макушку. Почувствовала, как вновь побежали слезы, но даже не стала их сдерживать.
– Ты молодец, сынок.
– Добрых ветров! – выкрикнул кто-то в толпе.
Тут же эти слова подхватили все остальные. Трир слез с рук Маккиры и побежал к нам. Гррахара забрала у меня чашу, чтобы та не мешала. Я подхватила младшего на руки, стараясь не перепачкать его краской. Но Трира такая осторожность не устроила: он схватился за мои зеленые пальцы, перемазал свои и тут же потянулся к лицу Сайллора.
– Добрых ветров! – повторил звонко.
Подошедший Рроак обнял нас с Триром, улыбнулся Сайллору. Я прижалась к мужу и прикрыла глаза.
Будет ли так всегда? Не знаю. Никто не знает, уверена. Даже Гррахара. Но в одном не сомневаюсь: мы не остановимся на достигнутом. Продолжим строить лучшее будущее для наших детей и для всех детей Равьенской империи. Мы сможем измениться. И когда-нибудь, я верю, люди и драконы обретут мир.
