Гамельнский крысолов
Первые мышеловки
Странные все-таки существа эти люди… Если они считали котов и кошек исчадиями ада, они что — не могли придумать какое-нибудь другое средство борьбы с мышами и крысами? В самом деле, если уж они взялись уничтожать котов и кошек, так надо же было придумать что-нибудь альтернативное.
И они придумали. Много-много лет назад. И конструкция устройств, понятное дело, постоянно менялась и совершенствовалась. А вот традиционную ныне мышеловку с пружиной и крючком, на который подвешивается приманка, придумал лишь в 1854 году Хайрем Стивенс Максим (Hiram Stevens Maxim) — тот самый человек, который изобрел знаменитый пулемет «максим».
А что же было до этого?
В Средние века жили специально обученные крысоловы, которые кочевали из города в город, а у них были разные яды и ловушки. И тут достаточно вспомнить легенду про крысолова, который за награду пообещал избавить богатый город Гамельн от грызунов. Стоило ему заиграть на своей волшебной дудочке, как все городские крысы выбрались из своих тайных убежищ и, околдованные музыкой, пошли за ним, а он вывел их всех за город и утопил в реке.
Это было в конце XIII века, и эта история кочевала из одной исторической хроники в другую, постепенно обрастая подробностями. А примерно в начале 1560-х годов в хронике вюртембергских графов фон Циммерн была приведена уже полная версия этой легенды в том виде, в каком она дошла до нас.
Ту же самую железяку, в которой мышь пытается съесть лакомство, пружина срабатывает и поднятая рамка с силой придавливает жертву, придумал именно Максим. Ему, кстати, было тогда всего 14 лет, и он еще учился в школе. Этот американец, родившийся в 1840 году в городе Сэнгервиле (штат Мэн), с детских лет удивлял приятелей, учителей и соседей своими конструкторскими идеями. И его мышеловка быстро обрела популярность в округе, а там — и по всей Америке. А свой знаменитый пулемет, который все наверняка видели в фильмах про революцию 1917 года и Гражданскую войну, он придумал значительно позже. Он, между прочим, и электролампочку создал раньше Эдисона, и аэроплан построил раньше братьев Райт. Но этого сейчас почему-то уже никто не помнит, и его имя прочно связалось лишь с самым смертоносным оружием конца XIX — начала XX века. А ведь этот изобретатель, умерший в 1916 году в Англии, придумал еще массу разных вполне мирных вещей — например, ментоловый ингалятор для лечения астмы. Просто не повезло человеку.
Револьвер-мышеловка Джеймса Уильямса
А в 1882 году изобретатель из Техаса Джеймс Уильямс вышел на новый уровень борьбы с грызунами — он запатентовал ловушку для мышей, которая вместо рычага предполагала убийство грызуна из револьвера в упор.
Револьвер крепился на специальной рамке. В ее передней части находилась педаль, на которую наступала мышь. Срабатывала система пружин, и рычаг давил на спусковой крючок — револьвер стрелял. В результате от вредителя оставалось лишь кровавое месиво. При этом Джеймс Уильямс утверждал, что его ловушку можно масштабировать и для более грозных животных: например, ее можно использовать в связке с окном или дверью, чтобы убить любого, кто вздумает вломиться в дом.
В конце XIX века француз Этьенн Оруз (Etienne Aurouze) представил мышеловку под названием «пружинная ловушка» (piege a ressort), весьма похожую на современную. Изобретатель получил за нее в 1890 году серебряную медаль выставки в Амстердаме.
В 1897 году аналогичную мышеловку запатентовал британец Джеймс Генри Аткинсон — она называлась «Мальчуган» (The Little Nipper).
«Кошачья» геральдика
В средневековой геральдике, науке весьма нужной и естественной при монархическом правлении, очень любили тигров и львов, выдававшихся за знаки неустрашимости, но не брезговали также и простыми котами и кошками, однако они по понятным причинам в гербах встречались гораздо реже своих диких собратьев.
Тому есть несколько причин.
Во-первых, как уже было сказано, не самые умные из людей считали котов и кошек дьявольским отродьем. Ну разве умный может говорить: «Дыхание, которое проходит сквозь кожу кошки, — это чума, и если она пьет воду, и слезинка упадет с ее глаз, то источник будет отравлен, и каждый, кто из него напьется, неизбежно умрет»?
Во-вторых, коты и кошки, как ни крути, это домашние животные, и средневековые рыцари, гордившиеся рядами своих славных предков, не горели особым желанием изображать мирную домашнюю живность на своих гербах. Другое дело — дикие звери: сильные, опасные, независимые (не могли необразованные рыцари понять, что коты и кошки не менее независимы, чем те же львы, но все же являются социальными животными, то есть научились «затрагивать струны» чувствительных людей).
В-третьих, качества, ассоциировавшиеся с котами и кошками, не очень совпадали с рыцарскими добродетелями. Один средневековый «умник» писал: «Зверь в юности похотливый, резвясь, прыгает на все, что перед ним, бегает за соломинкой».
Короче говоря, после перечисления этих причин и в самом деле может показаться, что коты и кошки совсем не подходят для того, что великий граф Эмануэле Тезауро из Турина называл «языком гербов». Что тут скажешь? Только одно: есть лишь две бесконечные вещи — Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, относительно Вселенной мы не вполне уверены.
И все же, и все же…
Дикий кот был эмблемой бургундцев, и Клотильда Бургундская, вышедшая замуж за Хлодвига, короля франков, в 492 году в приданое получила золото и серого кота, прекрасно ловившего крыс.
Кошки на красном фоне встречались и на гербах людей по фамилии Кэттон, означающей, что их предки были из прихода Кэттон в графстве Норфолк
И герб благородных Доусонов описывался так: «Голова полосатого кота, гордо поднятая, во рту крыса». А герб с изображением заключенного кота был пожалован королем Хильдебертом I, сыном Хлодвига и Клотильды, рыцарю, который пленил Годомара Бургундского во время войны между франками и бургундцами.
Символ славного семейства Кейтсби — это пятнистый кот, такой же, как изображенный на витраже Лапвортской церкви в Уорикшире.
А вот еще несколько характерных примеров гербов.
Город Катцванг, ныне входящий в состав Нюрнберга, имеет на гербе кошку (katze) на красном фоне, стоящую на зеленом лугу, что указывает на вторую часть названия города (wang означает wiese am hang — «луг на склоне»). А епископский посох в лапах кошки символизирует Эбрахское аббатство, владевшее многими землями в этом районе.
