Передо мной стоял Хирург и….
— Люба!? — от удивления у меня даже перехватило дыхание, на лбу проступили капельки холодного пота, а взгляд помутнел от невольно проступивших слёз. Одновременно с этим на душе зависло чувство будто я увидел мертвеца. Да о чём это я?! Мы ведь и вправду думали, что он погиб.
— Ну ты чего молчишь, язык отрезали? — на лице полного сталкера застыла его обычная весёлая улыбка. Возвышающийся рядом Хирург слегка толкнул его локтем:
— Ну ты чего? Дай вон человеку отдышаться, осознать…
— О, это не скоро… — протянул Люба и отвлёкся на подошедшего к нему Обручу. В Припяти выжили все? И если да, то как?
— Всё готово, мы были правы, — сказал Обруч. Я, наконец, осмотрел комнату снова: в действительности, Кулинар, Левша, Танцор и Маузер стояли на коленях с руками за головой и смотрели по сторонам, над ними стояли наёмники и держали каждого на прицеле.
Люба кивнул Обручу. Сталкер посмотрел на меня ещё раз, развернулся и пошёл в сторону Маузера. В полной тишине была слышная только тяжёлая поступь широченных сапог Любы. Все уставились на него, даже не замечая, что я тоже не остался на месте. Я медленно подобрал вылетевший из моих рук ПМ и направился за Любой на своих плохо слушавшихся заплетающихся ногах, тот уже остановился перед Маузером. Дуло его дробовика смотрело в грудь немца, а он в свою очередь устремил свой ненавидящий взгляд на Любу.
— Стоило помочь тому снорку и пристрелить тебя ещё в том лесу. У химеры был бы сытный ужин, — неожиданно в речи Маузера появился явный сильный немецкий акцент, так он не говорил даже при первой нашей встрече много лет назад.
Люба поворотил от него голову в сторону и, отчего-то пожав плечами, сжал палец на курке.
Произошёл выстрел. Дробь, пролетев меньше полуметра, плотной кучкой вошла в грудь немца. Брызнула кровь, запачкав ноги Любы, окропив каменное лицо, с которым отправился в объятья Зоны Маузер. Выпустив из груди последний сдавленный выдох, он повалился на пол.
— Ты что творишь?! — выкрикнул Левша.
— Советую успокоиться, — грозно ответил Люба. — Эта крыса шпионила за нами, или ты прослушал, что прямо сейчас сказала эта падла? Кстати, действовал он не один, поэтому советую тебе подумать, прежде чем говорить ещё что-нибудь. — Ну блин! Ты крышей двинулся? Раз так может это ты, тогда его дружок? Пока Левша спорил с Любой, я словно в трансе, загипнотизированный тем, что собирался сделать, медленно перебирал ногами, отрешённый от этого мира, и никто вокруг даже не обращал на меня внимания. Наконец, я остановился перед Танцором и время вокруг нас тоже остановило свой ход. Никто не слышал нас и не замечал. Мы будто безмолвно читали мысли друг друга.
— Я своё слово сдержал, я рассказал тебе первому, — в голосе сталкера зазвучал страх, мои пустые стеклянные глаза смотрели прямо вглубь его сущности. — Ты обещал, что поймёшь мой выбор, — начал оправдываться он.
— Я всё понял. А теперь встань, — он быстро поднялся на ноги, наёмник, державший его на прицеле, этого даже не заметил. Я почувствовал внутри Танцора теплящуюся надежду. — Я понял твой выбор, мой старый друг, и принимаю его. Там за границами этого ада жить не проще. Надеюсь за свои услуги, ты просил соответствующую всем жизням цену.
— Хакер, — на попытку Танцора заговорить, я лишь покачал головой.
— Я понял твой выбор, но не простил!
— Тогда, мне нечего сказать. Это просто мой выбор. Я больше не останусь… не останусь здесь.
— Будем считать это моей ошибкой. Ты уже видимо давно покинул группу. Теперь ты покидаешь Зону, — моя рука с сжатым в ней пистолетом молниеносно поднялась, Танцор был у меня на прицеле и, не секунды не раздумывая, я выстрелил. Пуля пробила лобную кость и с брызгами крови вышла из затылка. Сталкер с широко раскрытыми глазами начал клониться назад.
Я осознал, что всё уже закончилось и вышел из этого транса, время снова возобновило свой ход. Расслабленное тело моей жертвы рухнуло на пол. Все моментально обернулись, наконец, заметив меня.
— Что вы устроили! — взревел Левша. — Сумасшедшие! Психи! Решили всех убить? Денег в Зоне не поделили?! — он смотрел на меня старыми окружёнными глубокими морщинами глазами, опухшими от слёз, полными ненависти и презрения.
— Он продал нас О-Сознанию. Всю дорогу они знали о каждом нашем шаге, благодаря этим двоим. Начиная с отряда монолитовцев, которые подъехали к воротам базы прямо ко времени нашего запланированного выхода, заканчивая даже и не знаю чем. Теперь они ничего не расскажут.
— Да откуда тебе знать? — кричал Левша.
— Танцор видимо ждал, что совсем не Люба ворвётся в этот кабинет. Только одну вещь я просил у вас сообщить мне первому, — я остановился, задумавшись о случившемся. — Я просил вас лишь об одном — сказать мне, когда кто-то решит уйти из Зоны. Танцор сказал. Хватит об этом. Рекомендую всем собраться, у нас ещё есть дела. Обруч, распорядись, чтобы тела вынесли отсюда, только оставьте их ПДА.
Наёмники зашевелились, они подняли тела Маузера и Танцора и унесли их из кабинета.
— Хладнокровно, — кинул в пустоту Стрелок, но я знал, что его слова обращены ко мне.
— Становлюсь похожим на тебя, — кинул я в ответ. Стрелок только проводил меня взглядом пока я шёл к столу Лысого. Что мне мог ответить сталкер, наворотивший дел в своё время, а сейчас он всё это время просидел как статуя, даже не подняв с колен оружия.
Лысый уступил мне место перед компьютером.
— Что на этих дисках? — спросил Стрелок.
— На них вся информация об О-Сознании, о том что они знают о Зоне, обо всех исследованиях. На них ответы на все наши вопросы. А ещё там вся документация об «изделии № 105».
— О каком изделии? — переспросил Стрелок.
— Об этом, — я поднял на указательном пальце прибор, который сам недавно оставил на столе Лысого. — А теперь прошу меня не отвлекать.
Уже через пятнадцать минут я смог подобрать ключ к шифру, использованному на дисках. Было видно, что О-Сознание не сильно утруждало себя шифровкой данных. Скорее всего они даже никогда и не рассматривали возможность утечки информации или её пропажи. Всё что осталось это дождаться, чтобы компьютер сам доделал остальную работу. Его мощности было достаточно, чтобы расшифровать диски полностью в течение получаса, не больше.
Я снова плюхнулся на тот же стул, на котором сидел. Последние события должны были… Нет, они стали самыми важными и серьёзными в моей жизни, они стали поворотной вехой. Однако мой опустошённый, измученный и уставший разум никак не отреагировал на них. Мне нужно было немного времени, чтобы осознать произошедшее, чтобы, наконец, понять, что все, кто оказался сегодня в этом плохо освещённом кабинете, в котором как всегда витал вкусный аромат дорогих спиртных напитков, никто и никогда уже не будет таким как перед этим рейдом, отношения между нами потеряют прежние оттенки.
Я снова становился тем сталкером каким пришёл сюда: решительным, в чём-то даже хладнокровным, наполняющимся жизнью. За это была заплачена огромная цена.
