— Конечно, форменное самоубийство — самое лакомство для зевак. Пойдём глянем раз не терпится, заодно и игроков наших азартных глядишь разыщем.
— Вот-вот и я говорю: там сейчас не бой, а бойня развернётся. Я, не буду скрывать, знаешь люблю на эти схватки посмотреть, и когда это пса выпустят не первый день жду, но то во что его звёздный час превратят, это меня огорчает. Сто пудов, кто-то из местных запивак проплатил, потому что обещаю, если Лысый об этом произволе узнает быстро всех разгонит. Он сам говорил, что ему там нужна охота и красивые зрелища, с блистательной презентацией сталкерских навыков, а не откровенные убийства. Честное слово, сказать ему, чтобы он всех этих извращенцев самих в загон с кровососами посадил?
Мы быстро дошли до места. Вокруг столпились сталкеры всех мастей, которые по-видимому пришли поглазеть на то, как долговец будет карать исчадий Зоны, потому что считает их главной угрозой нашего с вами мира, но тут я себя поправлю мой мир и ваш это две разные вещи.
Бои проходили зачастую между людьми и мутантами. Люди против людей — это редкость, ибо это оставалось по большей части привилегией и фишкой Арены на территории Долга, а разборки обычно вежливо просили перенести на территории, находящиеся за охраняемым периметром. Почему? Ответ прост: это слишком опасно для наблюдающих. Любой человек приходящий взглянуть на схватку автоматически подписывался под тем что никто из других людей, а уж тем более Лысый за его жизнь ответственности не несёт. И снова вопрос в чём же опасность? Да в том, что место, где проводились бои, в народе прозванное Колизеем, было сооружено из обычных металлических решёток, в отличие от огромного здания в той же ранее упомянутой Арены. Прутья клеток были довольно тонкими, но упругими. Сам забор опоясывал площадь земли примерно чуть больше величины трети футбольного поля. Некогда он был в высоту чуть больше человеческого роста, но после случая, когда вместо того, чтобы пытаться убить людей внутри Колизея, пять снорков выпрыгнули за ограждение и начали рвать на куски зрителей, поставивших на тотализаторе деньги, и вместо зрелища получивших в лучшем случае укусы и царапины, а в худшем билет на тот свет, Лысый отдал указание, человеку отвечавшему за Колизей, его звали просто Счётчик за постоянную работу со ставками и деньгами, чтобы либо уровень безопасности был повышен, либо закрыть к чёртовой матери эту мясорубку. Торговец не желал портить репутацию территории, на которой он вёл бизнес, и охранял, всячески повышая, безопасность своих клиентов, тем самым увеличивая количество этих самых клиентов. Клетку пересобрали и теперь Колизей был огорожен сооружением высотой в метров пять, а вокруг постоянно дежурили наёмники, вооружённые дробовиками. У решёток по всему периметру были прикреплены блоки бронестекла, защищавшего от стрелкового оружия сравнимого по пробивной способности с автоматами Калашникова или ниже. Чтобы хоть как-то сэкономить Лысый ставил стёкла только метр в высоту, поэтому чтобы защитить сталкеров от попадания пуль, в двух метрах от Колизея землю прорыли ещё где-то на метр, создав таким образом огромный широкий окоп, откуда теперь и велось наблюдение за так называемыми матчами.
Искать Левшу и Любу не пришлось, они сами окликнули нас с Кулинаром. Видимо уже сделав свои ставки, они шли к нам от палатки Счётчика.
— Тоже глянуть захотели?
— Вроде того. Что вам перед выходом не сидится? Может я вам каких вестей принёс? — начал я заунывно, как будто бы каждое сказанное мной слово имело глубочайший смысл.
— Харе заливать, тоже мне вестник. Кто знает, когда я сюда в следующий раз загляну, — Люба перевёл на меня неоднозначный взгляд. В нём читались лишь глубокая тоска по местам, в которые, как он думал, ему было не суждено вернуться. С ним такое иногда бывало перед дальними вылазками. Что поделать преждевременная ностальгия она такая. Он отвернулся и уставился куда-то вдаль. — Мы с вами друзья мои, далеко пойдём.
— Ты про что?
— Как про что? До Припяти не два шага поди.
— А, ты вот про что…
В рупорах, развешанных по базе, как у Долга в Баре, раздался голос Счётчика:
— Ставки сделаны, ставки больше не принимаются, господа. Всех, не насмотревшихся в Зоне на смерть и ужас, прошу пройти к Колизею. Повторяю, моральные уроды, маньяки и прочие психически неуравновешенные личности, — оратор как всегда не мог удержаться от своих «чёрных» подколок. — Ждём вас в окопах вашего любимого Колизея. Подходите, только сегодня и только у нас: боец Долга будет сражаться со стаей слепых псов, под предводительством матёрого чернобыльца, не раз уходившего от смертоносных сталкерских пуль, — Счётчик говорил всё это свойственным только ему голосом, подсознательно вынуждающим заинтересоваться происходящим в Колизее. От этого возникало чувство, что ты находишься не в Зоне, а на какой-нибудь ярмарке, где торгаши заманивают к своим прилавкам, и одновременно с этим смотришь боксёрский поединок.
Мы присели на землю свесив ноги в окоп и стали ждать начала наметившегося шоу. Вокруг стремительно увеличивалось количество людей, сделавших ставки, и простых зевак, которые привыкли в Зоне к постоянному адреналину в крови и теперь пришли сюда получать его новую дозу на отдыхе за Периметром, бывали здесь и те, кто ни разу в Зоне не бывал, но знал он ней чуть не больше некоторых сталкеров, в теории — жители близлежащих поселений частенько отдыхали или просто проводили своё время в «Клондайке». Несмотря на то, что сами сталкеры часто жалуются на плохую жизнь в Зоне, они и дня не смогут просидеть вне её границ, без её драйва, без тех приключений, что она исправно обеспечивает их задницам. Человек, если даже и скрыто, под социальными адаптациями, по натуре — зверь. А Зона, усиливающая проявление различных качеств человека, просто-таки силится выкрутить на максимум всю животную сущность человека. Любого человека, желающего стать сталкером можно поставить перед фактом, что его ждут лишь два исхода: Зона с лёгкостью переломит тебя и заставит грызть своих напарников, товарищей и любого на своём пути, либо с такой же лёгкостью она раздавит тебя. Эти пути давно известны. Те, кто выбрал первый, стали бандитами, ренегатами, изгоями общества даже здесь, в Зоне. Выбравшие второй путь уже давно мертвы. И только настоящий сталкер в обход всей правил и законов идёт своей, никем неизведанной тропой…
Люба, вывел меня из раздумий лёгким хлопком по плечу:
— Смотри, кто, ну, идёт. Не думал, не думал…
К Колизею в сопровождении трёх вооружённых до зубов наёмников на инвалидном кресле подкатывал Лысый. Обычно если торговца и видели, то сидящим за столом, который скрывает его нижнюю часть тела, в частности то, на чём он сидит, и лицезреть его в инвалидном кресле для как минимум половины собравшихся было как минимум необычно. Человек, который держит в кулаке наёмников, тот кого боятся и уважают, сейчас выглядел бы весьма жалко и плачевно, но авторитет штука сильная. Глазами обычного сталкера, даже не был заметен тот контраст, что создавали здоровенные наёмники, идущие рядом с ним.
— Что, так готовишься к предстоящим делам? — спросил у меня подъехавший торгаш.
— Ты мне лекцию собрался прочитать?
