Через минуту мы уже были готовы. Мой Винторез и его СВД с одинаковыми ночными прицелами были готовы к бою.
— Пошли, глянем твой тир, — Люба хлопнул меня по плечу и стал подниматься по лестнице, одной рукой держась за перила, а другой удерживая свою СВД.
На палубе стоял несмолкающий стрекот автоматных очередей. По бортам со звоном и свистом ударялись сотни пуль, время от времени заглушаясь громкими выстрелами гаусс-пушек.
Кто-то, высовываясь ненадолго из укрытия, пускал несколько очередей по зданиям, кто-то, не глядя, растрачивал боезапас. В это время мы с Любой вернулись к полковнику, который был вместе с рядовым Ждановым.
Присев рядом с ними за металлическими пластинами, я осторожно осмотрел позицию врага в оптический прицел. Можно было сказать только одно, светлых идей ждать не приходилось как в жопе болотного кровососа. Маневрировать по барже было бессмысленно, всё равно останешься как на ладони, целей очень много, у противника имеется контрснайперская группа, вооружённая по последнему слову техники. Действовать нужно будет быстро и согласованно. Подавить вражеских стрелков, пока они не поймут, что на барже действуют снайперы. Огонь мы с Любой пока не открывали, стреляют среди нас пока только автоматчики, значит их снайперам почти нечего бояться. На этом и нужно будет ловить.
— Люба, — окликнул я сталкера. Тот осматривал дома в бинокль стараясь не показывать врагу снайперскую винтовку. — Сообщай о всех замеченных снайперах, главное их первыми снять и как можно скорее, иначе нам и высунуться не дадут.
— Понял, — сталкер снова припал глазами к биноклю, еле высовываясь из своего укрытия.
— Хакер, — позвал меня полковник.
— Да, Максим Андреич.
— Они нашу баржу в дуршлаг превратят, пока мы будем проплывать, — полковник повернулся к рядовому. — Ты теперь, будешь моим мальчиком на побегушках, живо дуй вниз и приказывай, чтобы выжали из этой посудины все соки. Мы должны как можно скорее уплыть отсюда. И к тому времени как только мы поравняемся с этими домами, ты должен с кем-нибудь принести всё что есть в длинных узких зелёных ящиках, что в носовой части баржи, понял?
— Есть, — выкрикнул рядовой и быстро пополз через всю баржу к люку в трюм.
Полковник выглянул из-за барьера и тоже открыл огонь по зданиям.
— Хакер, Хакер, глухомань хренова, — кричал Люба. Я от неожиданности резко повернулся к нему. — Наушник, себе в ухо воткни, если ни чё не слышишь!
Я воткнул в левое ухо наушник с микрофоном, которые забыл надеть.
— Меня слышно?
— Тебя-то слышно, тетеря глухая, — нервно пробурчал Люба.
— Ты не злись, он с детства такой, — весело ответил Кулинар. Значит уже все были на связи.
— Мужики, если увидите снайперов, сразу говорите дом, этаж и окно, — засаду на нас устроили, конечно, монолитовцы, в этом не было никакого сомнения, больше это сделать было некому.
Я медленно высунул ствол Винтореза и приник глазом к оптическому прицелу, включил его. Шесть килограммов смерти российского производства. Какому отечественному производителю я доверял на все сто, так это оружейникам.
Видимые фигуры бойцов монолита с «Валами» в руках стали практически идеальной мишенью. Но мне сейчас нужно было срочно отыскать снайперов врага. У меня было максимум полминуты. Дольше я смотреть в ночной прицел не хотел, портить резкость глазам, привыкшим к темноте было сейчас ни к чему.
В окнах практически никогда не прячась стояли монолитовцы. Сектанты не боялись быть раненными и чётко выполняли свою задачу. Единственное, что могло прийти в голову и я на сто процентов был в этом уверен, что некто, кто руководил этими отупевшими марионетками, приказал убить каждого, находящегося на борту баржи, проплывающей мимо города, уж про взять в плен здесь не было и речи.
Мы с Любой осматривали две крайние пятиэтажки, занятые бойцами секты. Эти дома стояли торцом к нам, и имели только по одному окну на этаж, поэтому целей там было всего восемь. Заняты были только крыша, пятый и четвёртый этажи. Всего я смог найти четверых снайперов, при этом не дав обнаружить себя. По одному были в окнах и двое на крыше. Те что были внутри дома, скорее всего являлись неким подобием офицеров или командиров, уж не знаю, как они себя делят. Эти снайперы были облачены в экзоскелеты и стреляли немного реже своих товарищей на крыше.
Я выключил ночной прицел и только тогда убрал от него глаз, нужно было соблюдать осторожность. Видимо у гаусс-пушек не было ночных прицелов, поэтому снайперы так плохо стреляли в нас. Освети я своё лицо прицелом, скорее всего сразу же бы получил дырку во лбу.
Рядом пролетали только случайные пули, в основном попадания приходились в борт и только иногда по защищающему меня барьеру, остальное огромное количество попадало в воду. Это немного успокаивало, значит у сектантов практически не было преимущества в ночной засаде. Никого из наших ещё не ранили, но вряд ли были пострадавшие и со стороны противника.
Я видел в прицел бьющиеся по бетонным панелям пули, зачастую они пролетали далеко от позиций монолитовцев. Мы медленно крошили стены здания, они медленно превращали наше судно в сито. И кажется здесь у них было над нами преимущество.
Я решил узнать результаты поиска целей у мужиков.
— Кто видел снайперов в центральном здании? — это здание было расположено к нам дворовым фасадом, поэтому я не стал обыскивать его взглядом целей там было больше, я мог зря потратить драгоценное время.
Ответил Танцор.
— Центральный подъезд, пятый этаж. Мелькнул на площадке. Больше не знаю.
Вдруг я заметил, что баржа немного набрала ходу. Мы уже поравнялись с первым зданием. Люба сказал, что в его доме всё было также, как и у меня. Монолитовцы видимо симметрично устроили засаду. Это было не столь удивительно, от этих бесстрашных воинов можно было ждать чего угодно, даже занятия таких явных позиций.
— Ладно, начнём, — скомандовал я Любе. — Не теряем времени. Тебе по одному выстрелу на каждого, а потом не высовывайся.
— Понял, — Люба положил ствол винтовки на борт. Его высоты хватало в самый раз. Я тоже решил снова понаблюдать за своими целями. На погодные условия решил забить: ветер, наконец, прекратился, а об остальном думать было некогда. Буду стрелять навскидку: времени до обнаружения у меня было немного больше чем у Любы, да и за первый выстрел можно было пристреляться.
Решил начать с тех, кто был на крыше.
Я прицелился в макушку высунувшегося снайпера, сделал вдох и мягко нажав на спусковой крючок, тут же выстрелил два патрона. Приклад мягко упёрся в плечо, ствол немного отошёл от своего положения, две гильзы ударились о металлическую палубу рядом со мной. Первая пуля попала в подбородок сектанта, а вторая сделала во лбу аккуратную дырку. Стоящий рядом с ним монолитовец никак не отреагировал на потерю товарища. Я быстро перевёл прицел правее, на следующего бойца с гаусс-пушкой. Он сделал выстрел, оторвал взгляд от прицела и начал перезаряжать оружие. Я сделал ещё два выстрела. Снайпер немного повернул голову и поймал пулю точно левым глазом. Из затылка вылетела струйка крови и боец, выпустив гауссовку из рук, запрокинул голову назад и медленно завалился спиной на крышу. Его оружие соскользнуло с крыши и полетело вниз, скрывшись из поля зрения. Сам труп, скрылся за карнизом крыши, выкинув вперёд правую ногу.
