— Да, мам, — уныло пробормотала Марьяна в телефон, — уже еду. Как учеба закончилась, так и рванула к тебе, ничего я не припозднилась.
У Маргариты был комплекс вины перед дочерью за те нерадостные детские впечатления, которые Марька от нее получила. Именно поэтому уже пару лет Рита упорно пыталась исправить свои ошибки, но делала это так, что лучше бы просто не лезла. Не напоминала бы лишний раз об обидах, ведь мать как была неразумным, зависимым, инфантильным человеком, так и осталась. Раньше Марьюшка этого не понимала и просто жалела ребенка, по недоразумению ставшего ее родителем, но теперь до девушки все дошло и мать ее просто раздражала. Марька понимала, что это неправильно, и прятала злость внутри, однако она закипала, требуя выхода. Тогда Марьяша сама путалась в своих чувствах и просто впадала в краткосрочную депрессию, из которой быстренько сама же и выходила — ну не признавала Марья депрессий! Такие эмоциональные качели изрядно выматывали девушку, поэтому в качестве защиты она просто решила свести к минимуму общения с обоими родителями.
Марька села в трамвай, достала наушники и приготовилась хотя бы на какие-то минуты сбежать от серой реальности в чудесный мир музыки.
Но не получилось. Стоило Марьке прикрыть глаза и погрузиться в волшебное «Take Me Away», как телефон пискнул, принося звонок от Евгения. Пожалуй, это подняло Марьюшке настроение лучше всяких мелодий.
«Чувствует он меня что ли?» — подумала Марька, беря трубку.
— Да, Жека, отучился?
— Здравствуй, родная. — послышался на том конце спокойный, голос Женьки, в котором Марьяна явно почувствовала улыбку. — Из института идем, я от своих отстал, что б хоть на минуту тебя услышать.
Такие простые слова, но от них почему-то Марьяша затрепетала. Девушка крепко зажмурилась, что б продлить это ощущение.
«Что б хоть на минуту тебя услышать». Как много смысла. Вместе с этим слышится: «я скучаю», «хочу к тебе», «ты в моем сердце».
— Как дела? — прервал молчание Женя.
— Хорошо все, — пробормотала Марька, — к маме еду. Ты там как?
— Нормально, — Евгений немного помедлил, решаясь добавить, — только по тебе очень соскучился. Ты надолго у мамы?
— Не, сбегу как можно скорее. К тому же мы сегодня у Глашки собираемся, тыквенный пирог от Глафиры не за что не пропущу.
— Тогда я зайду за тобой пораньше, — предложил Женька, — что б пройтись вдвоем. Хочется побыть немного с тобой вместе, без любопытных глаз и ехидных комментариев.
— Хорошо. — согласилась Марька, — созвонимся тогда.
Такой простой, короткий разговор, но сколько сил он дал Марьяне! Женька ее любит, разве есть в этом мире вещи, которые могут затмить восторг от этого?
Едва ли не светясь от переполнявшего ее счастья, Марья выскочила из маршрутки и бодро пошагала по уже знакомой улице. Игорь Степанович — отчим Марьяны жил в большом, кирпичном доме, за высоким забором. Марьку всегда немного пугало это строение, уж очень оно основательное, монументальное, с претензией на роскошь, не то что их с мамой уютненькая, местами разваливающаяся избушка. Да и жизнь теперь у мамы совсем другая — сытая, обеспечена, под крылышком у заботливого, надежного мужа.
Марька подошла к кованным железным воротам и позвонила в звонок, мысленно настраивая себя на встречу.
«Спокойно, Марьяша, спокойно», — как мантру повторяла девушка, — «Сейчас быстренько поздороваешься, посмотришь на малыша, съешь чипсы и поедешь домой — к своему уютному пледу, книгам, мольберту с красками и друзьям. А самое главное к Жене, Марька, к Жене. Думай о нем, тогда тебе точно никто настроение не испортит!»
Если бы это было так!
Глава 11
Открывать калитку вышел дядя Игорь.
— Здравствуй, Марья! — поприветствовал он падчерицу. — Что-то ты нечастый у нас гость.
— Да, дела, — неловко ответила девушка. — Учеба, заказы на рисунки, еще Гелка замуж собралась.
Игорь Степанович только хохотнул. Марьяна всегда неловко чувствовала себя в присутствии этого высокого, здорового, словно медведь, мужчины, с хитро прищуренными голубыми глазами. Казалось, он видит насквозь маленькую Марьяшу, просто об этом не говорит.
— Доченька моя пришла! — бросилась с порога к Марьке Маргарита, не выпустив младенца из рук.
— Да, мам, привет! — Марьяна неловко ответила на объятия, стараясь не придавить ненароком братишку, удивленно таращащегося на нового человека.
— Проходи скорее на кухню, обед ждет. Рита, давай малыша мне, пообщайся с дочерью. — Игорь Степанович как обычно пресёк суету на корню, расставив все по своим местам.
Марька, под неустанное кудахтанье родительницы, села за стол и придвину к себе тарелку с наваристым рагу.
— Кушай, милая, — щебетала Маргарита, — поешь хоть нормально в кои-то веке, потом чипсы.
— Мама, я нормально ем, — отмахнулась Марьяна. — Гела с Глафирой каждый день что-нибудь приносят, к тому же учусь готовить сама.
— Какая ты у меня взрослая! — Рита с нежностью посмотрела на дочь. — Я и не заметила, как ты выросла!
Раньше такие причитания вызывали у Марьки сочувствие, ведь мама много работала, что б после развода содержать себя и маленькую дочь, но сейчас почему-то раздражали.
Ведь, если рассудить здраво, всегда был детский сад, в школе продленка, потом Марька повзрослела. Не обязательно было отдавать малышку бабушке, можно было справится самой.
Но Рита испугалась, поддалась на уговоры родни и отдала после развода ребенка своей матери и сестре. Щедрое, казалось бы, предложение, вот только никто не учел, что росла Марьюшка слушая постоянные упреки родственников, указания на выдуманные ими же самими недостатки и сравнения «непутевой» Марьки с другими, «нормальными» детьми.
— Бабушка с тетей не объявлялись? — будто прочитав мысли дочери, спросила Маргарита.
— Нет, слава Богу! — ответила Марья. — Обиделись на то, что ты ребенка оставила и за дядю Игоря замуж вышла вопреки их указу, теперь ждут, когда снова прибежишь.
— Марьяна! — воскликнула мама с укором. — Как ты так можешь говорить о самых близких и родных людях?
— Мам, хватит! — Марья буркнула более резко, чем планировала, и даже сама этому удивилась. — Мы обе знаем, сколько нервов нам потратили эти самые близкие и родные люди.
— Они хотели как лучше! — Маргарита не оставляла попыток защитить семью, но дочь никак не отреагировала на строгое замечание. Когда только ее тихая, покладистая Марьяша успела стать такой?
— Хотели как лучше, а получилось как всегда! — отрезала девушка. — Не объявляются, и слава Богу! А если придут — Гелку на них натравлю. Она сейчас на диете — покусает, бешенство замучаются лечить!
Рита только сдавлено хихикнула шутке.
