Я ведь сначала думала, что ты вырастишь такой же, как и Рита, слабой и ведомой, что тебе просто не нужно общение со мной. Но потом от общих знакомых узнал, что Маргарита вышла замуж, а ты осталась жить одна в нашем доме. Сначала очень удивился, уж очень это не в их стиле — предоставлять ребенку самостоятельность, потом решил посмотреть со стороны что и как.
Марька, как же я кусал локти, когда вместо забитого маменькиного мышонка увидел веселую, живую девчонку! Как же я хотел подойти, но не мог набраться смелости! Только и делал, что наблюдал за вами со стороны. Там твоего Женьку и увидел. Лазил на крыше, чинил что-то. Пацан совсем, откуда опыт? Решил залезть за ним перепроверить, но оказалось, что лез слишком громко.
— Хватит! — Марья не смогла сдержать крика, — хватит! Надоело! Такой весь бедный несчастный! Жена дурой оказалась, теща третировала! А ты мужик или ручка от веника? Где твоя голова была?
— Марья, не надо… — попытался успокоить девушку Дмитрий Васильевич, но Виктор только покачал головой.
— Пусть выговорится.
Марья все услышала и странно успокоилась.
— А что мне с тобой разговаривать? — брезгливо сморщила носик она, — только воздух сотрясать! Не хочу я больше тебя и видеть, и общаться с тобой больше никогда не хочу!
Девушка резко встала и вышла из кабинета. Дмитрий Васильевич рванул за ней следом.
— Марья! Марьяна, постой! — старший следователь поймал девушку уже на пол пути к выходу и повернул к себе. — Ну не хочешь ты разговаривать с отцом — не надо! Поехали я тебя домой отвезу.
Марьяна сотрясалась от рыданий. Именно поэтому она так выбежала — не хотела показывать своих чувств.
— Трус и слабак! — повторяла она, уткнувшись в грудь Дмитрию Васильевичу, — трус и слабак! Как он мог так со мной? Трус и слабак!
— Ну тихо, тихо… — шептал мужчина, прижимая сотрясающиеся девичье тельце к себе, — тихо, моя красавица, не надо плакать! Сейчас поедем, я тебе мороженное куплю! А хочешь, новое платье? Или сумочку? Давай посмотрим туфли!
— Дядь Дим, ну я же не Гелка, — сдавленно расхохоталась Марьяша, — какое платье, какие туфли?
— Прости, — смутился полицейский, — Тогда давай мольберт тебе посмотрим, или краски?
— А мы думаем, откуда у Ангелины такое потребительское отношение к жизни! Вы ее с детства приучили утешаться подарками, — Марька успокоилась и к ней вернулся прежний сарказм, — не надо ни мольберта, ни красок. Один уже откупался от меня всю жизнь жирными алиментами. Поехали лучше домой! — Марья устало вздохнула и потащила полицейского в сторону выхода.
— Марьяш, а может передумаешь? — Дмитрий Васильевич почуял в твердой броне слабину, — знаешь, Марька, ведь в жизни всякое бывает. Да, он не прав, но он ведь признает. Спокойно глядя тебе в глаза признает вину и похоже раскаивается. А это, Марьяш, многого стоит!
Марья только фыркнула.
— Дядь Дим, ну хватит нести чушь! Спокойно признает он! Экая заслуга! Вот скажи, ты бы от своих детей отказался? Гелка с Сашей тебе не родные, и то ты за них зубами держался, хотя приходилось, ох, как нелегко! И Женька, я уверена, тоже бы от своего не отступил! А этот! При малейших трудностях спасовал. Тьфу, а не мужик!
— Марьяша, — Старший следователь устало выдохнул и стал объяснять девчонке прописные истины, — хорошая моя, люди неидеальны. У всех есть свои слабости, у кого-то больше, у кого-то меньше. Гелка эгоистка еще та, Женя не уверен в себе и от этого ведет себя иногда скажем так — глуповато, Даринка любит всех поучать, Глафира бывает иногда невероятно занудной…У всех есть свои недостатки, но ты же не перестаешь любить близких людей из-за их слабостей?
Марьяша задумалась. Сколько раз она обижалась на Ангелину из-за резких замечаний, сколько раз хотела стукнуть Женю и придушить Дарину! Да не счесть! Вот только они для нее родные и им Марья готова простить все, что угодно.
— Дядь Дим, а что делать, если человек так и не сумел стать родным? — жалобно спросила девчонка, глядя в глаза Старшему следователю.
— Дать шанс, — не задумываясь ответил Дмитрий Васильевич, — тем более, судя по всему, он действительно о нем мечтает. Это ж надо, ночью лазить на крышу, чтоб починить! — Старший следователь не удержался и расхохотался.
Глаза Марьяшки загорелись надеждой.
— Правда? Дядь Дим, ты правда думаешь, что у нас есть шанс все наладить?
— Правда, Марьюшка, правда! — Дмитрий Васильевич ласково потрепал девушку по растрепанным, словно перышки у беспокойной птахи, коротким, темным волосам. — Может быть не с первого раза, но все наладится, ведь вы оба этого хотите.
Марьяна уже не слушала, она неслась по коридору в кабинет, где оставила отца.
— Папа, папочка, — девушка влетела в дверь и повисла на шее у Виктора, — пап, давай еще раз попробуем! Только с самого начала!
Виктор только ласково рассмеялся.
— Я знал, что ты не сможешь злиться долго! Ну давай с начала, в этот раз обещаю не оплошать!
Глава 35
Так и пролетел месяц. Примирение с отцом окончательно внесло мир в душу Марьяшки. Девушка успокоилась. Она перестала переживать из-за пустяков и начала жить здесь и сейчас.
Виктор старался, как мог, наверстать упущенное. Он стал частым гостем в доме Марьяны и Евгения, много общался с дочерью, помогал Женьке привести дом в порядок после годов без мужской руки, подкидывал Марьке денег, честно вникал во все ее мелкие и не очень горести, искренне радовался успехам.
Отношения с Женькой развивались неожиданно идеально. Конечно же, не обошлось без мелких перипетий, но куда ж без них?
Важнее было другое — ребята жили вместе целый месяц и, казалось, любили друг друга с каждым днём только больше, хотя куда ж ещё?
Такие разные, совсем с виду несовместимые, они только дополняли друг друга, словно две половинки одного гармоничного целого.
Из скуповатой, даже жадной Марьки получилась прекрасная хозяйка. Она дотошно рассчитывала каждую копеечку, скрупулёзно откладывала на развлечения и отчитывала романтика-Евгения за каждый подарок.
Женька не мог налюбоваться на новую, преобразившуюся Марью. Нет, Марька не стала женственной и романтичной, она осталась все таким же сорванцом, которого и полюбил Женька, но в ней появилось совсем новое очарование, счастливый блеск в глазах, мягкость и грация, которые бывают у счастливых, удовлетворённый, любимых девушек.
За месяц жизни с Марьей Женя научился многому — прогуливать пары, ходить на работу в разных носках, старательно прикрывая этот конфуз длинными брюками (всё-таки рассеянность заразна), надевать не глаженные вещи — а когда их гладить, если все утро он просто не может оторваться от внезапно страстной, любвеобильной Марьяны?!
Марьюшка тоже не стояла на месте. Она вдруг поняла, что очень удобно мыть посуду сразу после еды, а не через неделю, да и в целом порядок в доме крайне полезная штука. Марья полюбила стихи, да как можно не любить, если их читает для тебя самый лучший в мире мужчина?! Она почти научилась готовить, теперь даже Гелка клянчила рецепт ее фирменного гуляша и отказывалась верить в то, что никакого секрета нет, он каждый раз получается по разному, ведь даже сама Марьяша не могла с точностью сказать, что сегодня выйдет в итоге.
