— Начинается, похоже, — невысокий, но кряжистый парень в кепке, надвинутой на глаза, хищно оскалился и сжал кулаки.
— Не пори чушь, — сказал лавочник. — Там пожар был. Они потушили. Думаешь, стали бы возиться, если бы сами и рванули?
— И где твой пожар?
— Говорю же, потушили.
— Больно быстро. Когда склады Виннера горели, за день еле справились.
— Гарь чуешь? — буркнул чистильщик.
В самом деле в воздухе ощущался запах горелого, небо над домами с правой стороны улицы казалось тусклым.
— С ними мажи был, — вмешалась ещё одна женщина, маленькая, остроносая. — В мобиле, с терьерами. Он, небось, и потушил.
Вокруг спорщиков собралась небольшая толпа.
— Какой ещё мажи? — рассердился лавочник. — Что ты несёшь, баба?
— А такой, что я сама видела. Сидит, белобрысый, важный...
— Да что мажи тут делать?
— А пойдём поглядим, — сказал вдруг парень в кепке и решительно зашагал через улицу.
Мужчина в шляпе и ещё двое молодых людей увязались за ним. Может, и мне пристроиться в кильватере? Сама я найду дорогу только от станции омнибусов, но тогда придётся пройти мимо полицейского мобиля.
Впрочем, и здесь встречи с синими мундирами, как видно, не избежать... Наперерез группе, поигрывая чёрной дубинкой, двинулся полицейский.
— Куда разбежались, ребятишки?
— Домой! — весело, с вызовом, ответил парень в кепке. — Живём мы тут, в Носсуа. Что, нельзя?
— Можно, — процедил синемундирный. — По одному.
— Жить по одному? — хмыкнул кто-то.
Парень в кепке осклабился:
— А я друзей пригласил. У меня друзей много. Весь Носсуа! А у тебя, шавка?
— Это что, нам теперь по своему городу ходить не разрешают? — сердито спросил мужчина в шляпе.
К смутьянам, между тем, присоединились ещё трое местных весьма боевого вида. На подмогу полицейскому устремились двое в штатском. Похоже, назревала драка.
Я осторожно обошла спорщиков. Никто не пытался меня остановить. Полицейские сосредоточили внимание на мужчинах, одинокая женщина с их точки зрения опасности не представляла. Я понятия не имела, куда иду, но парень в кепке задал направление. Если там и правда случилось что-то серьёзное, скоро это станет ясно.
Прохожих вокруг становилось всё меньше. Мужчины и женщины исчезали в переулках и подворотнях, и когда впереди показался очередной полицейский, стало ясно, что кроме меня на улице никого нет. С целеустремлённым видом я свернула за ближайший угол.
Запах гари стал сильнее, под ногами захрустело битое стекло. На узкой улице было полно мусора, окна в домах располагались высоко, и только подняв голову, я поняла, о чём говорил усатый чистильщик обуви. Облезлые рамы походили на пасти фантастических хищников — провалы в темноту в обрамлении оскаленных клыков-осколков. Выбило взрывом?
Из груды осыпавшейся штукатурки и битого кирпича выскочила крыса и шмыгнула под кусок ржавого кровельного железа — я подскочила на месте, зажав себе рот, чтобы не завизжать.
В следующий миг из-за угла донеслись голоса. Я развернулась, на цыпочках юркнула в подворотню и осторожно выглянула наружу. В створе улицы появились двое в плащах и шляпах. Их род занятий был очевиден — и мундиров не надо.
— ...расширить зону оцепления, — слышался озабоченный голос. — Нельзя, чтобы пошли слухи...
Полицейские остановились. Говоривший повернулся ко мне лицом, и я нырнула обратно в подворотню.
— Слухи и так идут, — отозвался второй мужчина. — Народ волнуется. Думают, начался снос.
Раздался щелчок зажигалки, потянуло табаком.
— Пусть думают, — первый голос зазвучал приглушённо и неразборчиво, потом снова стал чётким. — Лишь бы не прознали о расчленёнке. Я не доверяю местным шавкам.
Надо же, полицейские тоже называют друг друга шавками. Это была первая мысль. Вторая: расчленёнка? То есть части человеческих тел? Неужели Фосэр и Сумсо? Меня замутило.
— Что-то не так с этой расчленёнкой. Не может такого быть, чтобы человека изнутри разорвало. Или сколько их там — двое, трое? И эти странные железки...
Голоса стали удаляться. Последние внятные слова, которые я расслышала:
— А вот об этом даже думать не хочу. Пусть мажи сами разбираются!
Выглянула из-под арки. Ушли.
Дальше искушать судьбу не стоило.
Поминутно оглядываясь, словно преступница, я кралась вдоль домов, ныряла во дворы, пряталась за парапетами и в дверных нишах. Один раз чуть не налетела на полицейского — шестое чувство заставило приостановиться за углом фанерной пристройки непонятного назначения, такой же заброшенной, как и всё вокруг. Немолодой человек в синем мундире протопал мимо, не повернув головы, пока я потела, вжавшись в стену.
Выйдя на оживлённую улицу, я спросила у женщины с сеткой картофеля в руках, далеко ли до станции омнибусов.
Полицейский у мобиля проводил меня внимательным взглядом.
Смотри-смотри. Даже если ты видел фотографию Верити Войль, узнать её черты в круглолицей Рити Ловьи у тебя не хватит воображения.
В этот момент я впервые оценила преимущества своей новой внешности и исполнилась благодарности к странному мастеру...
Сердце тоскливо сжалось.
Но не тороплюсь ли я оплакивать Фосэра? Местные говорили о районе старых мастерских. Мало ли что там взорвалось. В заброшенном подвале могла сдетонировать забытая взрывчатка. Или вступили в реакцию химикаты, у которых закончился срок хранения. А возможно, в этом безлюдном месте устроили тайную лабораторию торговцы "серым порошком" и, когда нагрянула полиция, они предпочли взорвать себя вместе со своим преступным хозяйством.
Трясясь в омнибусе, я успела выдумать десяток причин, которые привели полицейских и жандармов в самый убогий район Носсуа, и ещё десяток объяснений взрыву. Лгать другим я не способна, но обмануть себя хоть ненадолго — на это моих сил хватит. Иначе не сдержусь и разрыдаюсь прямо в омнибусе, на глазах пассажиров.
21.2
Дважды в день в моём почтовом ящике оказывались пять главных столичных газет. Я вынимала их и не глядя бросала в мусорный бак. Городские новости меня не интересовали. Дебаты в Магистериуме? Падение акций сталеплавильной компании? Развод особы голубых кровей? Всё это мир за пределами моей клетки, а значит, его не существует.
Но на следующее утро после поездки в Носсуа я первым делом обложилась свежей прессой и просмотрела каждую газету от первой до последней полосы.
О взрыве в Носсуа было в "Городских известиях", "Шафлю сегодня" и откровенно бульварном "Прожекторе новостей". Первые два издания ограничились пересказом официальной полицейской сводки. Вчера на складе мастерской по изготовлению фейерверков произошёл взрыв; здание склада разрушено, пострадавших нет. Коротенькое информационное сообщение, за которое вряд ли зацепится взгляд столичного жителя.
