— Не нуждаюсь, — фыркнула Помоечница.
— Зато твои котята нуждаются в тебе. Они хотят есть.
— Принеси их сюда, я их накормлю.
Беседа зашла в тупик. Нельзя же было тащить Помоечницу на чердак против её воли. Всем видом бродячая кошка показывала, что свобода дороже, и её она будет защищать до последней капли крови. Но Мурли тоже было не занимать упорства.
— Если захочешь забрать своих детей, можешь прийти за ними, — сказала она. — Ты знаешь, где я живу.
Помоечница ничего не ответила. Единственное слово, которое она процедила сквозь зубы, было самое страшное ругательство, которое она знала:
— Человек!
В кладовке на чердаке Мурли устроила для котят уютное гнездышко. Тиббе дома не было: он бродил по городу в поисках доказательств.
— Не уверен, что всё это мне нравится, — жалобно бормотал Флюф. — Такое впечатление, что не нравится. Шесть чужих вопящих кошек на моем чердаке... Подумай, что ты делаешь!
— Но это же временно, — сказала Мурли.
— Не хватает только мамаши! — переживал Флюф. — Мои нервы этого не выдержат.
Мурли промолчала. Она стояла возле окошка и смотрела на крышу.
Через час пришла Помоечница. Со сломанной лапой ей было трудно карабкаться по крышам. Из последних сил она доползла по водосточному желобу до верха и позволила Мурли втащить себя на кухню.
Она ничего не сказала. Мурли ни о чём её не спросила.
Она отнесла Помоечницу в гнездышко к котятам, те возбужденно запищали и с яростью принялись её сосать.
— Так я и думал! — выкрикнул Флюф. — Мамаша тоже заявилась. Теперь я точно знаю, что я этого не выдержу.
Его хвост распушился, уши прижались, и из груди исторгся боевой клич.
— Не скандаль, — попросила Мурли. — И уходи из кладовки.
Пока Помоечница сидела с котятами, обстановка была более-менее сносной. Стоило ей покинуть свой угол и выйти на кухню в поисках кошачьего тазика... ох, что тут началось!
В тот момент, когда Тиббе вернулся домой, бой был в самом разгаре. Вопящий дурными голосами клубок катался по полу, в воздухе летали клочья шерсти.
— Это что такое? — закричал Тиббе. — Ещё одна кошка в доме?
— Ещё семь, — уточнила Мурли, разнимая дерущихся.
Она рассказала Тиббе, что случилось.
— Ты говоришь, что господин Эллемейт засунул в мешок с мусором живых котят? — не поверил Тиббе.
— Именно так, — подтвердила Мурли. И тут уж Тиббе рассердился не на шутку.
ТИББЕ ПИШЕТ!
— Восемь кошек в доме, — бормотал Тиббе, — даже девять... если считать Мурли. Ну и компания!
Да, компания подобралась веселая. Котята уже вовсю бегали, шастали где не положено, карабкались по стульям, влезали на диван, качались на занавесках, прыгали по бумагам Тиббе и играли его ручкой. Но Тиббе не сердился на них. Он был даже немного польщен тем, что Помоечница согласилась пожить у него. Он знал, что старая бездомная кошка считала ниже своего достоинства делить кров с людьми... а тут как-то раз она даже прыгнула к нему на колени и позволила почесать себя за ушком.
— Оставайся у нас, — предложил Тиббе.
— Вот ещё! — фыркнула Помоечница и спрыгнула с его колен. — Как только эти маленькие балбесы подрастут, я сразу же уйду бродяжничать.
Тиббе не понял, что она сказала, но был рад, что его кошки не дрались. Правда, время от времени Помоечница и Флюф злобно шипели и часами испепеляли друг друга ненавидящими взглядами. Впрочем, когти в ход не пускали.
И вот однажды Тиббе произнес заветную фразу:
— А теперь тихо. Я сажусь писать.
С угрюмым выражением лица он уселся за пишущую машинку.
— Вы собираетесь писать заметку? — осторожно поинтересовалась Мурли.
— Да, — кивнул Тиббе.
— Ах! — заволновалась Мурли. — Вы собираетесь писать ту самую заметку? Про Эллемейта?
— Да, — сказал Тиббе. — И мне уже всё равно, есть ли у меня доказательства или их нет. Меня не волнует, были ли на месте происшествия свидетели или таковых не было.
И он застучал на пишущей машинке. То и дело он снимал с машинки одного из котят и опускал его на пол. Неугомонные проказники опять штурмовали его стол, но Тиббе продолжал печатать дальше.
Помоечница и Флюф забыли свою вражду. Они преданно и почтительно глядели на Тиббе, а новость уже пошла — от кошки к кошке — гулять по крышам. «Тиббе пишет! Наконец-то он пишет об этом! Слыхали? Теперь об этом напечатают в газете. Тиббе пишет!»
Написав заметку, Тиббе понес её в редакцию.
В здании газеты ему повстречался кот Ластик. Впервые в жизни кот посмотрел на него с уважением.
Возвращаясь через Грунмаркт домой, Тиббе вдруг заметил, что улицы кишмя кишат кошками. Кошки дружелюбно вились вокруг его ног, радостно мяукая:
— Молодец! Наконец-то!
Тиббе не знал их языка. Но прекрасно на сей раз понимал, что они ему говорили.
Господин Эллемейт сидел в кабинете главного редактора «Киллендорнской газеты».
Он швырнул ему на стол смятую сегодняшнюю газету и ткнул пальцем в статью.
— Что это значит? — спросил он, побелев от злости, голос его срывался.
Главный редактор нервно грыз ногти.
— К сожалению, я ничего не знал, — пробормотал он. — Я сам прочел это только что... Заметка была напечатана без моего ведома...
— Меня это мало волнует! — Эллемейт грохнул кулаком по столу. — Сплошные отговорки! Напечатано же в вашей газете!
Навострив уши, испуганный кот Ластик притаился на подоконнике.
— Поверьте, мне ужасно жаль, — сокрушенно вздохнул главный редактор. — Молодой человек, написавший эту заметку, всегда пользовался в редакции большим доверием. У него надежнейшие источники информации, он никогда не полагался на слухи и сплетни, писал только правду и...
— Значит, вы утверждаете, что это правда? — взорвался господин Эллемейт.
— О нет, нет, что вы!
«Наш главный редактор тоже трус», — подумал Ластик.
— Я хотел лишь сказать, что мне не требовалось читать заранее то, что он написал... всё всегда подтверждалось... Поэтому и эта заметка появилась в газете без моего ведома...
— Я требую! — грозно рыкнул господин Эллемейт, опять стукнув по столу кулаком. — Я требую, чтобы сегодня же этот ваш молодой человек написал другую заметку, где бы восстановил истину.
— Наилучшее решение вопроса! — Главный редактор вздохнул с облегчением. — Он, безусловно, это сделает.
Редакционный кот Ластик не стал слушать дальше. Он спрыгнул с подоконника и поспешил на крышу к Мурли.
