Дыхание Макара пришло в норму в считаные минуты, тогда как у меня еще не все эндорфины угомонились, продолжая скакать по венам.
Мои бедра слипаются от количества спермы на них, я плавлюсь на разгоряченной груди Макара, как шоколад на солнце. Но не хочу, чтобы он стряхнул меня с колен и ушел в ванную, сверкая голым задом.
— Что означает эта татуировка? — обводя контур часов, повернула я к нему лицо и поняла, что он лежит и преспокойненько меня разглядывает своими бесстыжими глазами.
— Правда хочешь знать? — будто не веря мне, переспрашивает Макар, выгнув свои идеальные брови.
— Уверена, после десятого секса уже не очень стыдно познакомиться ближе, — обиженно буркнула я.
— Запоминай, Куколка, — изображая из себя ректора академии, разврата, видимо, начал обучать меня Бес:
— Все закрашенные участки кожи предназначены для твоих губ, все остальные для языка. Можно лизать, целовать, где сосать, напомнить? — моментально расширяются зрачки Макара.
Негодяй! Мое лицо вспыхивает огнем, который спускается на шею, грудь. Скручивается в горячий узел в животе только от его хрипловатого голоса и пошлых слов.
Пытаясь спастись из капкана его потемневших глаз, я опускаю их ниже. Как глупая добыча, натыкаюсь взглядом на загорелую шею, широкую, сплошь покрытую татуировками грудь с выпирающим четким рельефом мышц.
Я чувствую, как снова каменеет его член, выдавливая на моем бедре отпечаток, выдыхаемый воздух Беса обжигает, тяжелая ладонь ложится на мою грудь, жадно стискивая.
— Что ты со мной сделала, ведьма? — хрипит Бес, порывисто сминая мои губы своими.
Понять суть его претензии я не успеваю, ответить с его языком у меня во рту тем более затруднительно.
Жестко покусывая мои губы, он будто наказывает меня за что-то, яростно толкаясь языком, ударяет мой и неожиданно всасывает его в свой рот.
В голове простреливает так, что темнеет в глазах. Уши закладывает, пальцы на плечах Беса дрожат и между ног снова становится мокро.
Бес больно сжимает мои соски, прокручивая их между пальцев и вытягивая, резко отпускает. Эффект от этих грубых ласк оказывается ошеломительным. Как молнии проносятся по коже до умопомрачения крышесносные ощущения.
— Что за херня, Лис-са? Я будто ведро стимуляторов сожрал! — злится Бес.
Бесконечно долгую секунду мы рвано дышим в губы друг друга, после чего Бес сгребает меня огромными ручищами, в которых я как в каменном мешке, и опускает меня на пол, ставя на колени между его раскинутых ног.
— Смотри, что ты со мной делаешь, Куколка! — заставляет меня Бес опустить глаза на его пах.
Его член напряженно покачивается, на крупной головке поблескивает выступившая капля смазки. Бес обхватывает его и начинает водить рукой от середины вверх и обратно. От этого зрелища мои мысли путаются, тело дрожит и в промежности пульсация перерастает в сокращение мышц. Если бы я была такой же развратной как Бес, я бы тоже запустила в себя пальцы, чтобы там перестало все так тянуть.
— Отсоси мне Лис-са, или займись любовью с моим членом своим ртом, как тебе больше нравится! — сквозит агрессия в приказе Альфы.
— Любовью нравится больше, — упрямлюсь я, хотя мне уже кажется, что его грубость честнее, в ней нет фальши, и поэтому он заводит меня по-настоящему остро.
Приподнимаюсь на коленях и опускаю ладони ему на грудь, с трепетом скользя по его гладкой коже. Макар не возражает, и я уже смелее прикасаюсь к его пышущей жаром коже губами. Очерчиваю языком татухи, попадающиеся на пути.
Я не думаю, почему это делаю, просто мне так хочется. Рука Беса опускается мне на волосы, мягко, почти невесомо. Это прикосновение разительно отличается от его прежних, оно даже похоже на ласку.
Спускаюсь ниже, оставляя на чистой коже его жесткого пресса свой собственный влажный рисунок. Твердая плоть упирается мне в подбородок, и я поднимаю взгляд на Макара, потому что он не торопит меня, не скручивает волосы в кулак.
Губы Макара приоткрыты, взгляд сосредоточен на мне, под веером пушистых ресниц мерцают глаза хищным блеском. Это не внезапно притихший Бес, это просто Альфа на охоте. Выжидает, позволяя мне наиграться, зная, что свое он все равно получит.
Снова смотрю на раскачивающуюся эрекцию Беса, и мое сердце начинает грохотать до звенящего шума в ушах.
Опускаю голову и захватываю губами головку, чувствуя на языке ее солоноватый вкус. Сверху раздается сдавленный стон, рука на моей голосе становится требовательней. Подталкивая меня ниже.
Вбираю его длину глубже. Толстый член Макара снова растягивает мои губы до предела, задевает зубы, трется об язык, ударяясь в небо и пытаясь погрузиться до горла. Его кожа нежная и горячая, я прижимаюсь языком к ней, скользя вверх, лаская его и посасывая, как огромный леденец.
— Не останавливайся, Лис-са! Мне пиздец как нравится! — требует Макар.
От его хрипа по спине бегут мурашки, пьяные, возбужденные и влюбленные.
— Лис-с-с-с-а, ты такая охуенная... — не прекращается болтовня Беса охрипшим сдавленным голосом, срывающимся на свистящий шепот.
Плевать на его грязный язык, я жажду его бранных слов, потому что нет ничего искреннее. Потому что мне от них становится жарко и в крови сплошные эндорфины.
Я чувствую, как ему нравится, по подрагивающей головке, по каменеющим мощным мышцам бедер под моими руками, по приглушенным стонам и шумному дыханию Беса.
Давление на голову усиливается, пульсирующая головка утыкается мне в горло, и вдруг Бес резко выходит, оттягивая мою голову.
— Хочешь кончить со мной, Лис-са? — опрокидывает меня Макар на пол, наваливаясь сверху.
— Да, — шепчу я за секунду до того, как он вонзается в меня до основания.
Его бедра звонкими шлепками ударяются об мои. С моих губ срывается крик от того, как остро я чувствую его внутри. Сильные руки сжимают мои ягодицы, тяжелый торс трется о потяжелевшую грудь, хриплые стоны тонут в моих, рвущихся из груди.
Безумная скорость толчков вбивающейся в меня тяжелой плоти и непрекращающийся звук шлепков создают ядерную смесь, от которой я истекаю влагой, содрогаюсь и впиваю в спину Беса ногти.
Мои стоны до хрипоты рассекают горло, пульс зашкаливает и последний всплеск смывает ударной волной. Мой собственный оргазм мешает мне понять, что Бес кончает тоже. Прижавшись к моему виску щекой, он изливается в меня и повторяет мое имя.
Иначе чем магией не объяснить, как за короткое время поменялась природа моей дрожи от этого мужчины. Изначально возникшая от панической боязни его, теперь проявляется на фоне сильнейшего всплеска возбуждения, когда он прикасается ко мне, целует.
— Не шевелись, Кукла, — усевшись на колени в моих ногах, велел Бес.
Я густо покраснела от того, как он смотрел на меня, укладывая икры моих ног на своих бедрах. В его глазах было неприкрытое удовлетворение, когда он разглядывал плоды бурной деятельности между моих бесстыже раздвинутых ног.
