- Ласкал тебя всю ночь, - помог он закончить мне предложение. – И что? Мы не будем об этом трубить на каждом углу. Хотя, может иногда…
- Никогда. На работе ты будешь начальник и точка.
- Ты слишком правильная. Вот Гончаровы вместе несколько лет работают. И ничего. Вполне счастливы. Если пара любит друг друга, то я не понимаю, зачем расставаться.
- Я не знаю, может, отдохнуть друг от друга.
- С таким подходом - зачем вообще жениться?
- А ты и вправду мне начинаешь нравиться, - я сощурила глаза. – Если лапшу не вешаешь, конечно.
- Я становлюсь ближе?
- Опять не поняла…
- Бусю мне можно уже дать?
- А… Теперь можно.
- Вот какие чудеса слова о женитьбе делают, - он многозначительно поднял палец вверх, как университетский профессор.
Я опять стукнула его легонько кулачком и стала доставать сумку из-под моей кровати, понимая, что если я не соглашусь, то он уложит меня прямо здесь. А мне не хочется, чтобы всё это видела и слышала Арина.
- Вот это надень завтра. Очень красивое платье. Начальству понравится, - он подал мне одежду на вешалке.
Я хотела возразить.
- Надень, - твёрдо сказал он.
- Ладно, - я решила поторопиться, чтобы успеть поужинать и не столкнуться с Ариной.
Всё это может вызвать у неё много вопросов. Не знаю, правильно я делаю или нет. Но сумку собираю под его присмотром. Он выносит её в коридор, а прохожу на кухню.
Клим не отстаёт. Помогает мне накрыть стол, разложить салаты.
- А это что? Гончаровы положили? – достала я бутылку шампанского.
- Позаботились о нас. Оставь себе. У меня дома есть, - насмешливо отвечает Клим. – Плов очень вкусный. Спасибо. Даже шашлык не буду пробовать.
- Опять льстишь?
- Зачем? Это чистая правда. Поехали?
Я так и думала. Машина у него той марки, про которую говорят, что это диагноз. Нет, диагноз, похоже у меня, если я согласилась ехать к нему через сутки после знакомства.
Он плавно выруливает со стоянки, а я не могу оторвать глаз от его рук. Он закатал рукава, обнажив до локтя руки с крупными венами и очень тёмными волосами. Сама не знаю почему, но все его движения в машине просто завораживают меня.
Переключает передачу, добавляет звук на магнитоле, плавно вращает руль влево, выезжает на кольцевую дорогу и набирает скорость. Простые действия, а у меня начинают возникать ассоциации с тем, что должно скоро произойти.
Он мельком бросает взгляд на меня и говорит:
- Не волнуйся. Анжелика, всё будет на высоте. Тебе не надо ни о чём думать, я обо всём позабочусь.
- Я сомневаюсь, что поступаю правильно.
- Не бойся. Все наши свидания ещё впереди. И кино, и театр, и рестораны. Что молчишь?
- А музеи?
Он засмеялся:
- И музеи, и цирк, если захочешь.
- Хочу. И прогулки по городу.
- Обязательно. И мороженое в парке. И колесо обозрения. Просто у нас всё идёт не в том порядке, как у всех. Но это совсем ничего не значит.
- Поживём-увидим.
- Да, и встречи с друзьями. Завтра Гончаровы, между прочим, нас ждут на свой первый семейный ужин.
- Да, я знаю. Если честно, я очень надеялась, что завтра тебя там увижу.
- Спасибо, что сказала про свои чувства.
Я думала, что Клим обязательно должен жить в высотке с панорамными окнами. Однако мы подъехали к десятиэтажному дому, не самому, конечно, обычному, но и не сказать, что к крутому.
Он помог мне выйти из машины, потом забрал из багажника мою сумку и сказал:
- Вон там мои окна, - показал рукой. - На седьмом этаже моя квартира-студия.
Взял меня за руку, будто чувствуя, что мне не очень хочется туда подниматься, и мы вошли в подъезд. Парадный вход меня приятно удивил: несмотря на отсутствие консьержа, вокруг были чистота и уют.
Пока поднимались на лифте на нужный этаж, разговаривали на отвлечённые темы. Но когда я переступила порог его квартиры, то впала в ступор, судорожно обдумывая, почему всё это произошло так быстро, старательно прогоняя непрошенные мысли.
Он поставил мою сумку на банкетку, разулся и подошёл ко мне.
- Давай ты успокоишься. Без твоего желания здесь ничего не произойдёт. Если ты не захочешь, мы тогда просто отоспимся. Я думаю, для тебя это тоже большая роскошь – выспаться.
- Да, - я закивала ему в ответ.
- Вот и хорошо. Идём смотреть моё жилище холостяка. Тебе будет интересно.
То ли оттого, что я не сдвинулась с места, то ли оттого, что он просто хотел помочь мне успокоиться, Клим присел на корточки, расстегнул мои туфли и помог освободить мои ноги. Странно, но от этого действия мне стало намного легче.
- Идём, - и потащил меня в комнату.
Глава 6
Квартира моего нового знакомого была оформлена в стиле лофт. Только коридор держался особняком, потому что, как объяснил Клим, он его «прихватил» из общего тамбура.
А так всё стандартно: кирпичная кладка, штукатурка, отсутствие перегородок, высокие потолки. Электрические кабели и провода на стенах выполнены наружным способом. Кухонная зона отделена брутальной стойкой в стиле «пивной бар».
Кровать сливается с постаментом, на котором можно также расположиться во время беседы или заняться спортом. К постаменту ведут две ступени, очевидно, с нишами для хранения вещей. Посередине студии стоит журнальный столик, а вокруг - кресла-мешки.
Как мне показалось, обстановка жилища полностью отражает его характер: неожиданный и ударный. Все его действия и слова, как и провода в квартире, выглядят надёжно, но не находятся под штукатуркой. Легко можно ненароком задеть, а если окажется, что изоляция нарушена, то может и заискрить.
- Что за ёшкин кот! – Клим подлетел к двери, которая, очевидно, вела в ванную комнату.
Подойдя ближе, я заметила, что из-под двери активно вытекала вода. Он открыл дверь, и водный поток заметно усилился. Я схватила «на кухне» полотенце, большую кастрюлю и стала быстро собирать воду.
- Да меня топят!
Заглянув в ванную, увидела, что противоположная стена «плачет», а с потолка, где свисал светильник, вода течёт уже неплохой струйкой.
- Я побегу к соседу наверх. Ты, если что, звони мне.
Не успел он уйти, как раздался звонок в дверь. Я думала, что это Клим вернулся. Открыла, а на меня налетела бальзаковского возраста женщина в строгих очках:
- Не ожидала от Клима. Таким парнем порядочным казался. Всегда поздоровается, улыбнётся, сумку поможет донести. А тут… Это же надо. Да у меня обои по сто баксов, - сущность её порядочности вырвалась в последней фразе.
