– Перрин… – Орион вернулся к костру, и лейтенант вытянулся по стойке «смирно». – Созови союзников и готовься нападать. Генерал ранен. Нужно воспользоваться возможностью, пока они не оправились от удара. Мы давно перекрыли большую часть каналов снабжения, так что запасов у них немного, а наших сил хватит, чтобы захватить Атлантиду с наскока. Без генерала им долго не продержаться.
Перрин отдал честь. Превратившись в ястреба, он полетел за сыном, забрав с собой остатки армии. Как только он скрылся из вида, Орион тяжело присел на корягу рядом с костром, закрывая лицо руками. На пляж опустилась тишина, и, хотя небольшая часть птичьей армии осталась на ветках, Саймон набрался смелости и молча слетел на землю, оказавшись всего в паре прыжков от мамы. Темнота скрывала её одинокую фигуру.
– Как жаль, что мы по разные стороны баррикад, Изабель, – после долгого молчания сказал Орион. – Мы бы столько могли сделать для этого мира.
Мама фыркнула.
– Ты всё делаешь только для себя.
– Наоборот. Я бы прекратил войны, столетиями терзающие наши Царства, – ответил он. – Пустяковые конфликты, убивающие людей тысячами. Как по мне, это лучшая добродетель.
– Да, нынешняя система не идеальна, но тирания и репрессии пойдут на пользу только власти, – сказала она. – Ты не добьёшься мира, обратив всех против себя.
– Они не обратятся против меня без причины.
– Причиной станет само твоё существование – твоё могущество, силы, которые не должны попасть в руки ни единому анимоксу, – ответила мама. – Ты можешь угрожать сколько хочешь, но повиновения этим не добьёшься. Всегда найдутся люди, готовые восстать против тиранов и убийц, поставив на кон всё, и для них ты станешь вечным врагом.
Орион вздохнул.
– Возможно. А может, благодаря мне мы вступим в новую эру, и ты поймёшь, что была неправа.
– Возможно, – повторила она эхом. – А может, ты разрушишь все пять Царств, и воевать будет не за что.
На изувеченном лице мелькнула улыбка.
– Возможно.
Саймону скрутило живот – и отнюдь не только потому, что он не желал представлять мир, где Орион поработил всех, став новым Звериным королём. Он знал, что мама права – никто не должен был обладать силами, доставшимися им с Ноланом. Но они не выбирали свою судьбу – и на мгновение Саймон задался вопросом, что на самом деле думает о них мама.
Но нет. Мама не была их врагом. Она поступала правильно, а слова её предназначались только Ориону. И всё. Саймон не знал, насколько можно ей сейчас доверять – но был точно уверен, что она ни за что не выступит против них с братом.
На пляж опустилась тяжёлая тишина, нарушаемая лишь шорохом волн, накатывающих на песок. Саймон понимал, что не сможет поговорить с мамой, пока неподалёку сидит Орион, но должен дать ей понять, что она не одна. Поэтому, пользуясь небывалой остротой зрения, он выцарапал на песке рисунок – недалеко от бревна, чтобы днём она его разглядела. Оставить послание он не мог, ведь его могли заметить Птицы, поэтому он остановил свой выбор на простом сердечке. В нём не было ничего особенного, но оно передавало всё, что Саймон хотел сказать. Он любил её, и ничто – даже то, что произошло в Аризоне, – не могло изменить его чувства.
Закончив, он взлетел обратно на дерево и вновь обернулся чайкой, а потом обогнул пляж кругом, чтобы Орион не увидел его в свете костра. Но стоило ему скрыться, он нырнул в воду и превратился в акулу-быка, ощущая, как солёная вода жжёт раны. Птичья армия готовилась напасть на Атлантиду, и надо было предупредить их. Но помимо этого, в голове вновь и вновь прокручивались слова повелителя Птиц, заставляя Саймона плыть ещё быстрее – так быстро, как он только мог.
«Наш шпион предоставил надёжную информацию».
Кто-то из ближайшего круга генерала знал, что Осколок будут перемещать, – и этот кто-то работал на Ориона.
12. Суд кенгуру
Саймон отсутствовал в генеральском корпусе всего час, и, к счастью, никто не заметил его исчезновения. Уинтер тут же засуетилась, требуя показать ей импровизированную перевязь, чтобы проверить, не пошла ли кровь, но Саймон отказался.
– Нужно найти, где проходит собрание, – сказал он. – Орион собирается напасть на город.
– А если тебя не осмотрит врач, раны загноятся и ты умрёшь до начала боя, – не выдержала Уинтер.
– Не… ладно, – буркнул Саймон. – Расскажем, и я сразу пойду в медпункт, договорились?
Уинтер подозрительно на него покосилась, но всё же сдалась и, почти не ворча, вышла за ним в коридор.
Саймон успел запомнить путь от гостевых комнат до лестницы, поэтому повёл её зеркальными коридорами, отчаянно пытаясь вспомнить, не упоминала ли Ариана, где они собираются на совещания. На одном этаже со столовой? Или в каком-то другом месте?
– Стоять! – раздался низкий голос, стоило им свернуть за угол. Саймон застыл: он едва не врезался в широкоплечего солдата, на груди которого красовалось несколько медалей. – Что вы здесь делаете?
Саймон сглотнул.
– Я племянник Малкольма, Альфы Зверей. Нам нужно с ним поговорить. Срочно.
– Вам нельзя покидать комнаты, – сказал солдат, подгоняя их в обратную сторону. – Корпус перекрыт…
– У меня важные сведения, – отчаянно выпалил Саймон. – Об Орионе.
Солдат нахмурился.
– Откуда…
– Если не послушаете нас, все под вашим дурацким куполом умрут. – Уинтер выпрямилась во весь свой небольшой рост. – Хотите, чтобы вина легла на ваши плечи, солдат?
– Ты ещё…
– Мне нужно поговорить с дядей. Сейчас же, – отчеканил Саймон, собрав в кулак всю уверенность, которую смог наскрести. Вышло не так убедительно, как у Уинтер, но он хотя бы попытался.
Солдат поджал губы и положил тяжёлые руки на плечи Саймона и Уинтер.
– Я вас провожу, – сказал он, подталкивая их вперёд, – но если вы пошутили, просидите в карцере до рассвета.
Саймон выдохнул с облегчением и ускорил шаг, даже не став возражать, когда они вошли в лифт, миновав лестницу. Пол вымыли, и в кабине слабо пахло хлоркой.
Наконец, они оказались перед знакомыми зеркальными дверями: они видели их в день, когда прибыли в Атлантиду. Конференц-зал генерала. Саймон мысленно отругал себя за то, что даже не подумал о нём, хотя это ничего бы не изменило.
Охранники распахнули двери, и они прошли внутрь. Тут же зал погрузился в тишину, и к ним обернулись все сидящие за длинным столом начиная от Малкольма и Зии до Крокера, Арианы и других незнакомых людей. По телу Саймона пробежала дрожь, стоило ему заметить Джема; тот, изнемождённо сгорбившись, сидел рядом с Род, а лицо его покраснело от слёз. Ну конечно, его тоже позвали. Ведь если генерал умрёт…
