И тут же комнату заполнил громкий крик – идущий из самого нутра женщины. Вопила она всего несколько секунд, но эхо еще долго стояло у меня в ушах. Вдруг почувствовав спиной жар, я отпрянул – невольно пятясь, уперся в покрытую копотью стену.
А когда обернулся, чародейка с закрытыми глазами лежала на животе. К ее пергаментно бледному лицу прилипли мелкие камешки и стебли соломы с пола. Она не двигалась, хотя поза была явно неудобная: одна рука поджата под тело, другая на отлете в сторону, ноги широко расставлены. Нижнего белья, кстати, под платьем не было, с удивлением понял я, рассматривая линии ягодиц и широких бедер – полностью открытые задравшимся до талии платьем.
Когда столкнулся взглядом с горящими зеленым пламенем глазами волшебницы, невольно отшатнулся – тут же вновь упершись в стену – в этот раз звучно ударившись затылком, но почти не заметив боли.
– О майн готт, – негромко прошипела волшебница, закрыв глаза. Когда она снова их открыла, зеленое пламя исчезло.
– Вы в порядке? – вопрос я задал на английском.
В ответ послушался только сдавленный хриплый стон. Кое-как выпростав из-под себя руку, волшебница не с первого раза поднялась и проковыляла к окну. Перегнувшись, практически лежа на широком подоконнике амбразуры, она некоторое время дышала свежим воздухом – казалось, ее сейчас стошнит. Платье чародейки по-прежнему было скатано на талии – если бы не спазмы, хриплое дыхание и дерганые деревянные движения, можно было бы даже залюбоваться открывшимся видом.
Отвалившись от окна, не обращая на меня внимания, волшебница сделала несколько пассов руками. Выругалась пару раз, еще несколько пассов – и на полу вдруг появилась большая ванна, наполненная водой. С высотой чародейка не рассчитала и вычурно изогнутые ножки ударили в камень, а на пол полетели расплескавшиеся брызги.
Морщась, волшебница попыталась стянуть с себя платье и после нескольких безуспешных попыток просто разорвала шнуровку. Бросив скомканный комок ткани на пол, шагнула в ванну. Неловко оскользнувшись на мокром полу и успев выругаться еще раз, рухнула в воду с головой. Лужа на полу увеличилась.
Полежав с закрытыми глазами несколько минут, волшебница все же обратила на меня внимание – глянув лишь одним открытым глазом. Потратив несколько секунд на ознакомление, глаз она вновь закрыла.
– Рассказывай, – устало произнесла женщина. По-русски.
– Простите? – на всякий случай переспросил я по-английски.
Чародейка на миг приподняв веко, глянула на меня и снова опустила.
– Слушай, мне сейчас даже говорить больно. Давай без глупых вопросов?
– Как вы узнали, что я русский?
– Я и не знала. Но ты в форме Эмеральда, понимать язык должен.
– Э-э… – я даже на знал, что сказать.
– Смотри, – после длинной паузы чародейка открыла глаза и, поморщившись, села. Потом поймала мой взгляд и опустилась чуть ниже, так что грудь скрылась под водой: – Не сюда смотри. Итак, ты не знаешь, кто я, я не знаю, кто ты. Хотя, судя по поведению, ты вообще знаешь не так уж много.
Ее русский был не совсем безупречен – чувствовалось легкое эхо акцента.
– Ты ведь вытащил меня не просто так – обстоятельства нашей встречи достаточно неожиданные. Сделал это из простого интереса?
– Мне нужна помощь, – не стал я кривить душой.
– Мне тоже, судя по всему, нужна помощь, – согласно кивнула чародейка. – Вот я и говорю, рассказывай.
Я ненадолго задумался. Вообще-то сам рассчитывал задавать вопросы, но как-то не очень получается. Коротко глянул на прислоненный к кровати меч, но мысль об угрозах ушла, даже не успев полностью оформиться. Волшебница между тем не торопила, отмокая в ванной.
– Вероятно, полгода назад в безлюдном месте на моих глазах машина сбила девушку, мою подругу. После чего один из пассажиров выстрелил мне в голову.
– Вероятно? – один глаз чародейки открылся, тонкая бровь над ним вопросительно изогнулась.
– Про полгода мне рассказали. Друг, – уточнил я после некоторой паузы, – который был свидетелем происшествия и купил меня здесь на рынке.
– Ты аркадианец или этранжер?
– Кто такие этранжеры?
– Люди, которые по каким-либо причинам бегут из реальности, продавшись в рабство, когда нет денег на оплату билета. В основном так делают, скрываясь от правосудия.
– Я наоборот.
– Ты же не уточнил, может, увернулся от пули и убил этого негодяя.
Глубоко вздохнув, едва не скрипнул зубами – она мне сейчас будто на едва-едва поджившую рану надавила – встретиться с продавшим меня в рабством Игорем хотелось очень сильно.
– Мой… друг выкупил меня и устроил на обучение в Академию.
– Давно ты здесь?
– С утра.
Чародейка глянула на окно, за которым закат красил небо в огненные оттенки.
– Как я оказалась у тебя?
– Так получилось, что ко мне попала сумка некоей матроны.
– Лицо длинное, неприятное? Волосы белесые, неухоженные?
– Да.
– Альте фотзе, – с ненавистью пробормотала чародейка. Скрипнув зубами, она взялась руками за бортики ванной, устраиваясь удобнее. А я невольно сглотнул, глядя как ее кисти и предплечья обнимает жидкий огонь. Чародейка вдруг погрузилась в воду с головой и через несколько секунд вынырнула лицом вверх, так что ее длинные волосы аккуратно легли на шею и спину.
– Ты понимаешь, что это очень опасная женщина?
– Кто она такая?
– Она… чиновник, очень высокого ранга.
– Заместитель министра? По защите окружающей среды? – осенило вдруг меня, когда я вспомнил часть невольно услышанной беседы Приска и Саяна.
Глаза волшебницы расширились на миг и чуть погодя последовал короткий кивок.
– Она погибла. Сегодня или вчера. Автомобильная авария.
Чародейка быстрым, кошачьим движением выбралась из ванны, опустила голову и, взмахнув рукой, намотала на волосы невесть откуда появившееся полотенце. Вторым – белым и пушистым – быстро вытерлась и отбросила его в сторону; ткань в полете моментально истончилась, а после и вовсе испарилась в воздухе. Порывшись в брошенном платье, волшебница достала небольшую поясную сумку, из которой выудила нижнее белье и униформу Транснаполиса синего цвета с серебряной каймой – облачение мастеров Сапфировой цитадели. Быстро одевшись, внимательно посмотрела на меня.
– Ты понимаешь, что тебя и твоего друга сейчас ищут?
– Да.
– При каких обстоятельствах ты забрал у нее сумку?
– Меня купил на рабском рынке знакомый этой женщины и отвел к себе в особняк.
– У кого купил?
– У Павла из Лаэрты.
