К Ребекке, конечно, сразу я не побежал – сдерживая эмоции и внимательно разглядывая Софью, но витая мыслями в это время довольно далеко.
– Вопрос первый, ты говорила о своей репутации. Хотелось бы услышать от тебя, чтобы других не спрашивать. И второй… – задавать этот вопрос я не хотел, но Софья сама настроила разговор на предельный уровень откровенности, поэтому была неплохая возможность избавиться от недосказанности: – Бравируя определенным умением, ты говоришь, что с девятнадцати лет встречалась только с одним мужчиной, храня ему верность. Это несколько… необычно, не скрою.
Согласно прикрыв глаза, Софья начала рассказывать. Не то чтобы ее история меня сильно поразила – в нашем мире доступной информации, где дети даже в четыре года знают, что происходит с человеческой головой, когда в нее попадает пуля. Но заставила удивиться, не скрою.
Закончив, девушка тяжело вздохнула и вдруг невольно закрылась от меня. Но я успел почувствовать ее неуверенность и страх в ожидании ответа.
– Ты мне нравишься, – кивнул я после недолго размышления. – Ничего обещать не буду – мне необходимо обдумать твое достаточно серьезное предложение. По результатам сообщу, – снимая доспех духа, посмотрел я на Софью. Девушка некоторое время всматривалась мне в глаза, потом порывисто поднялась.
– Ты мне тоже нравишься, – едва слышно произнесла она, прикрыв на мгновенье глаза. – Спасибо, – это уже шепот, одними губами.
– Откровенность за откровенность, – произнес я ей в спину, заставив обернуться, прежде чем она скрылась в своей комнате – где, наверное, сейчас распивали вино два школьника. Хотя Блейз вроде как уже студент – вспомнил я, когда стучался в дверь Сакуры.
Постоял некоторое время, после чего постучал еще раз. В тот момент, когда решил развернуться и уйти без результата, дверь приоткрылась. Осознав, кто пришел, Сакура удивленно застыла, глядя широко открытыми глазами. Ее волосы, обычно стянутые в тугой хвост, сейчас были распущены, волнистыми локонами спускаясь на плечи. С подобной прической она еще больше походила на девушку европейского типа – и я еще больше уверился, что она нечистокровная японка.
Сакура между тем приоткрыла дверь шире, делая приглашающий жест. Комната ее была обставлена просто и без претензий – не в традиционном японском стиле, но очень близко, при этом достаточно минималистично и практично.
На девушке было плотное красное кимоно, запахнутое до самого горла в тот момент, когда я только заглянул. Сейчас же, когда Сакура прошлась немного, выходя в центр комнаты и выжидательно глядя на меня, края воротника разошлись, открывая тонкую гибкую шею и ямочки ключиц. Сохраняя внешнюю невозмутимость, девушка явно нервничала, при этом стараясь скрывать свои чувства.
– Я тебе кое-что принес, – достал я из инвентаря подобранный на арене медальон. Удивившись, причем достаточно серьезно, Сакура осторожно приняла у меня амулет и убрала его в инвентарь. После чего неожиданно глубоко склонилась, сложив на бедрах перед собой ладони.
На несколько секунд Сакура замерла. Тонкостей японского этикета я не знаю, но это достаточно серьезный жест, насколько помню, свидетельствующий о высоком уважении или низком ранге кланяющегося. Ни того, ни другого мне от Сакуры нужно не было, поэтому я невольно шагнул вперед и мягко тронул ее за плечо.
Девушка выпрямилась, а я очень серьезно удивился: кимоно, буквально несколько секунд назад, когда только заходил в комнату, закутывающее ее до шеи, распахнулось еще больше. Плотная ткань воротника сползла совсем низко, полностью оголяя плечи – казалось, наряд держится только на упругих полушариях практически открытой груди.
Ткань медленно-медленно продолжала сползать – а мы с японкой смотрели друг другу в глаза. Она перестала скрывать эмоции, и я почувствовал удивительную гамму чувств, ставших для меня неожиданностью. И невольно сделал едва заметное, практически неуловимое движение назад.
– Чай? – наконец-то придержала медленно сползающий ворот Сакура, разворачиваясь и показывая в сторону низкого столика. При этом пола ее кимоно распахнулась, открывая вид на длинную ножку.
– Спасибо, но… завтра много занятий, – только и смог произнести я, стараясь и покинуть помещение как можно быстрее, и девушку не обидеть. Ситуация была не очень понятна, но от такого агрессивного напора, причем безо всяких слов, как у Софьи совсем недавно, я несколько потерялся. И про занятия, кстати, не лукавил – недавно глянув новое измененное расписание занятий на ближайшие две недели, с одной стороны, приятно удивился – свободное время оставалось только на сон, с другой – понял, что придется серьезно поработать.
Девушка между тем застыла на краткий миг, придерживая ворот кимоно на последнем миллиметре видимости приличий, но, увидев мой взгляд, кивнула. Неуловимым жестом запахнувшись, она удивительно горделиво выпрямилась, практически сразу же покорно склонив голову.
– До завтра? – полувопросительно произнес я, понемногу отходя в сторону двери.
– До завтра, – еще раз коротко поклонилась Сакура.
В коридоре я перевел дыхание. Не от волнения – хотя события последних минут с явными и откровенными предложениями близости сразу от двух девушек, несколько обескуражили.
Сакура вполне обеспеченная и самодостаточная девушка – это я знал из воспоминаний Юлии. Даже после того как серьезно облажавшуюся в чем-то японку изгнали из рода, она могла не отправляться на учебу в Транснаполис, а наслаждаться жизнью, используя доставшийся от родителей в наследство капитал.
Софья, пусть и рассказывала грустную историю про лягушку, кроме меня могла обратиться к значительному числу достаточно влиятельных людей – по мере ее недавнего рассказа доставшиеся от Юлии мыслеобразы накладывались на слова откровенничающей девушки, дорисовывая многочисленные штрихи к ее портрету. И почему она сейчас прозябает здесь, мне тоже не очень понятно – вполне возможно, далеко не все так просто с ее рассказом.
В то, что я за несколько минувших дней стал привлекательным мачо, не очень верилось – учитывая небогатый опыт еще в первом отражении. Из серьезных отношений у меня в прошлом была только школьная любовь к однокласснице Диане, которая, как оказалось, просто проиграла спор своим подругам, и история с Катей, затеянная из-за трехкомнатной квартиры.
Случайные и достаточно беспорядочные сексуальные связи в студенческом общежитии имели место, но после подобного все же секс-символами не становятся – и возникшая сегодня вечером ситуация заставляла волноваться. Не настолько я значимая фигура, чтобы со мной в постель так рьяно возжелали прыгнуть не последние, прямо скажем, девушки. Когда я чего-то не понимаю, начинаю нервничать. И стараться как можно быстрее разобраться, в чем дело, если происходящее касается меня напрямую.
Глава 15. Философия и Естествознание
Первый день занятий удивил — подход был совершенно не таким, как во времена Орлова. С самого утра весь первый курс гоняла команда из семи новых мастеров – совершенно разных по типу и явно только недавно познакомившихся друг с другом. Среди них было двое примечательных и немногословных мужчин — похожих как братья, выправкой и дублеными лицами напоминающих армейских инструкторов. Кроме них, еще пара общительных, подвижных парней, а также три девушки – совершенно разные по типу и манере общения — но одинаково профессиональные. Некоторые из новых мастеров, как я узнал из ненароком подслушанной беседы незнакомых первокурсников, были известными тренерами, мелькавшими в рейтинге востребованного в светской тусовке гламурного журнала «Tatler». И, судя по их поведению и общению, с требовательными и сложными подопечными они общаться привыкли – в отличие от армейских инструкторов. Впрочем, дисциплина Транснаполиса не давала пока первокурсникам повода разгуляться.
